Кора тоже была удивлена поведением Шелдона, его сдержанностью и спокойствием. Он, правда, никому из девиц не выказал никакого предпочтения, но она уже привыкла к тому, что преимущество всегда оказывалось за ней. Она продефилировала перед мужчинами, краем глаза заметив, как пожирает её глазами Тэлбот и как побледнел стройный смуглый юноша, стоявший рядом с Шелдоном, которого ей представили как мистера Джулиана Монтэгю. Она снова внимательно вгляделась в него. Он напомнил ей вдруг её детскую фантазию: итальянского красавца-пирата, грозу морей, который брал на абордаж судно с золотом испанской короны и прекрасной принцессой на борту. Кора заметила, что Шелдон смотрит в её сторону, и чтобы позлить его и заставить ревновать, улыбнулась мистеру Монтэгю и, слегка стиснув веер в правой руке, свернула его, сжав пальцами левой. Монтэгю вспыхнул. Виконт же чуть прикрыл глаза, сохраняя на лице улыбку. Мисс Иствуд только что предложила Монтэгю быть смелее, дав ему понять, что он не противен и вполне может подойти.
Язык галантности мужчины понимали ничуть не хуже дам.
Джулиан Монтэгю поспешно отошёл от компании мужчин и пригласил мисс Кору. До этого он вообще не танцевал. Тэлбот, заметив, что мисс Иствуд приглашена Монтэгю, поморщился и, пока они танцевали, не спускал с них мрачных глаз. Внимательно смотрел на танцующих и Раймонд — с улыбкой. Монтэгю всегда был великолепным танцором, ещё в Кембридже удивляя их на вечеринках грацией и удивительной пластикой, а что удивляться, французская кровь и за столетия в Англии не свернулась — и сейчас Шелдон просто любовался этой парой. Было заметно, что и мисс Иствуд отметила изящество своего партнера и даже несколько раз посмотрела на него с восхищением. Теперь мистер Монтэгю напомнил ей не менее любимых, чем пираты, рыцарей Круглого стола.
в которой Раймонд Шелдон признаётся в любви к старине, а Джулиан Монтэгю заявляет о том, что весьма дорожит своей репутацией.
В зале снова появился милорд Брайан Шелдон и тихо примкнул к небольшому избранному кругу своих ближайших друзей, состоявшему из весьма любопытных особ. То были сэр Остин Чилтон, состоятельный и неглупый человек, почти всю жизнь проживший в Италии и Франции, леди Френсис Холдейн, для друзей — просто Фанни, мудрая и более чем зажиточная вдова, похоронившая двух мужей, мисс Летиция Хилдербрандт, особа богатая, но настолько умная, что мужа ей просто не нашлось, и полковник Габриэл Карбэри, весьма обеспеченный жуир, казалось, не склонный затруднять себя размышлениями, что, однако, не говорило о его природной неспособности к оным.
Миссис Френсис была весьма консервативна, мисс Летиция, напротив, отчаянно радикальна, джентльмены же примыкали то к той, то к другой стороне — в зависимости от того, обсуждались ли тонкости приготовления абрикосового джема или причины робеспьеровского бунта на континенте. Одним лишь взглядом мисс Хилдербрандт умела достичь большего, чем другие — самой тщательно разработанной сплетней. Словом же могла убить любую репутацию. Леди же Холдейн не занималась ниспровержением репутаций — он их создавала. Правда, иногда те, кому было создано подобное реноме, предпочитали покинуть общество. Миссис Френсис и мисс Летиция при этом, что редко случалось в обществе, были искренне привязаны друг к другу.
Пока молодежь веселилась, они вчетвером составили партию в вист, но приход Шелдона расстроил игру. И сэр Чилтон, и мистер Карбэри выразили недовольство его опозданием, но леди Холдейн и мисс Хилдербрандт перебили их брюзжание восторгами по поводу его сына и наследника.
— Ваш мальчик так красив, Шелдон, что даже у нас с Летицией голова идёт кругом, — томно заметила леди Холдейн.
Брайан Шелдон не смог скрыть улыбку, почувствовав себя подлинно растроганным. Раймонд был предметом его тайной гордости, и восхищение сыном, столь откровенно выраженное, было ему приятно.
— Как он держится, Фанни?
— Ну, впервые вступая в свет, Шелдон, молодые люди должны быть застенчивы или даже неловки: ранняя уверенность в себе и чрезмерная непринужденность обычно оборачиваются наглостью. Ваш сын держится величаво, и только опытный глаз угадает в его величии некоторую скованность. Для всех остальных его сдержанность выглядит ещё большим достоинством, — она помолчала и по недолгом размышлении добавила, — ещё по отроческим склонностям человека ясно, в чём проступит его достоинство и чем он будет возвышен, равно видно в иных то, что приведёт их к падению, — глухо проговорила она, глядя куда-то в глубину зала. Сэр Чилтон с удивлением заметил, что она провожает сумрачным и угрюмым взглядом сына покойного Мортимера — красивого и обаятельного Вивьена Тэлбота. Сам он с неприязнью оглядывал сына Этьена Монтэгю, Джулиана. Он достаточно слышал о нём, чтобы насторожиться. Развратный и порочный, сейчас он крутился вокруг его крестницы Коры Иствуд.
Но от этих опасений его отвлёк вопрос мисс Летиции, заданный Шелдону.
— И какие у вас планы на сынка, ваше сиятельство? — осведомилась мисс Хилдербрандт.
— Женить, разумеется.
— «Господом утверждаются стопы праведника, и Он благоволит к пути его. Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба», — процитировал сэр Остин тридцать шестой псалом. — Вы всегда старались поступать по-божески, Брайан, и не допустит Господь, чтобы потомство ваше было в упадке.
