Брачный договор - [16]

Шрифт
Интервал

3.8а: Участник организовывает не менее одной совместной поездки в квартал. Под поездкой понимается нахождение супругов за пределами дома в течение периода продолжительностью не менее тридцати шести часов подряд. При этом супругов не сопровождают другие лица из числа родственников, друзей и т. д. Большинство поездок совершается супругами самостоятельно, однако совместные путешествия с другими членами «Договора» приветствуются и поощряются. Стоимость, дальность и продолжительность поездок не регламентируются.


3.8b(1): Санкции: неисполнение обязательства по организации по крайней мере одной поездки в течение девяти месяцев подряд расценивается как проступок второй степени тяжести. Неисполнение обязательства по организации по крайней мере одной поездки в течение двенадцати месяцев подряд считается преступлением пятой степени тяжести.


Я ухмыляюсь. Преступление? Степень тяжести? Да, похоже, с «Договором» легко нажить неприятности. И все же путешествия, несомненно, вносят разнообразие в совместную жизнь, так что ладно, подчинимся правилам и запланируем первую поездку.

Через четыре дня после получения лопаточки в подарок я тайком от Элис проскальзываю в кухню и кладу на стол конверт. В нем билеты на уик-энд в предгорьях Сьерра-Невады. У домика, который я арендовал, нет адреса, только название – «Сердце гор». К квитанции на аренду домика я прикрепил фотографию: голубое озеро, горы с заснеженными вершинами.

16

С головой погрузившись в работу и приготовления к Рождеству, мы не замечаем, как наступает четырнадцатое число.

Элис работает над новым делом: в фирму обратился писатель, ведущий затворнический образ жизни, и попросил помочь ему подать иск к телевизионной компании, которая украла сюжет из его рассказов и сняла по нему сериал. Поскольку писатель стеснен в средствах, дело поручили младшему юристу: Элис. Она очень много работает сверхурочно: засиживается допоздна, утром встает ни свет ни заря, ведь это первое дело, на котором будет стоять ее имя.

Я ухожу с работы пораньше и иду в колледж искусств. Мой бывший пациент, восемнадцатилетний парень, пригласил меня на рождественскую постановку, в которой играет главную роль. Парень хороший, но с небольшими проблемами в общении. Он очень много готовился к спектаклю, и я буду рад увидеть премьеру.

Мы с Элис даже не обсуждали вечеринку, которая состоится сегодня вечером. Сразу же после звонка Вивиан я включил это мероприятие в наш с Элис общий онлайн-календарь, а потом забыл о нем. Раньше мы с Элис могли разговаривать часами; теперь, когда работы у нее резко прибавилось, времени на разговоры находится все меньше. Я обычно работаю с девяти утра, и мне сложно вставать в пять, чтобы проводить Элис на работу. По вечерам она приходит после одиннадцати и приносит что-нибудь из китайской забегаловки за углом. Ужинать мы стали гораздо позже, да еще и перед телевизором.

В последнее время мы смотрим сериал, к создателям которого подал иск клиент Элис – албанский писатель Иржи Каджане. Предмет спора – рассказы из его сборника «Грезы наяву». Сериал называется «Оголтелая пропаганда». Он о двух закадычных друзьях – пожилом и молодом, живущих в маленьком городке в безымянной стране, – и идет только по кабельному телевидению, потому что выбивается из формата федеральных телеканалов. Однако именно благодаря своим странностям этот сериал и завоевал обширную и преданную зрительскую аудиторию. В качестве материалов дела Элис прислали диски со всеми пятью сезонами, и теперь мы смотрим по одной-две серии каждый вечер.

Может показаться, что нас затянула повседневная рутина, но это не так. Сериал нам действительно нравится, и это отличный способ расслабиться после напряженного рабочего дня. И вообще, смотреть вместе сериал – это как-то очень по-домашнему. Если начало семейной жизни уподобить бесформенной глине на гончарном круге, то ежевечерний ритуал с едой навынос и просмотром сериала – неплохая возможность дать отношениям устояться и окрепнуть.

В антракте я посылаю Элис эсэмэску – убедиться, что она видела вечеринку в Хиллсборо в календаре.

– Только заметила, – отвечает она. – Может, не пойдем?

– Надо, – пишу я. – Думаю, будет интересно. Сможешь?

– Да, только что там на собрания сект надевают?

– Балахоны какие-нибудь?

– Мой в химчистке.

– Ладно, мне пора. Через пять минут слушание показаний.

– Выезжаем в шесть пятнадцать.

– Окей. Люблю, целую.

Недавно я прочитал журнальную статью, где говорилось, что пары, которые часто пишут друг другу эсэмэс-сообщения, живут гораздо более активной сексуальной жизнью и более довольны своими супругами. Я взял этот вывод на вооружение, и теперь не проходит и дня, чтобы я не посылал жене хотя бы словечко.

17

Хиллсборо был основан в тысяча восемьсот девяностых годах богатыми железнодорожными и банковскими магнатами в качестве убежища от банд, наводнивших в то время Сан-Франциско. Городок представляет собой лабиринт узких извилистых улочек, петляющих то вверх, то вниз по каньонам, и оттого напоминающих переплетение складок и сгибов в поделке оригами. Если бы не внимательные и добродушные полицейские, помогающие туристам найти выезд из города, то в этом лабиринте можно было бы плутать несколько дней, пока не кончится бензин, и питаться выброшенной на помойку черной икрой и остатками жареной баранины с трюфелями.


Еще от автора Мишель Ричмонд
Год тумана

В одно мгновение жизнь фотографа Эбби Мейсон превратилась в мучительный кошмар. Секунда — и ее шестилетняя падчерица Эмма, которую она уже успела полюбить, как родную дочь, исчезла в укрывшем безлюдный пляж тумане. Отчаянные поиски не дают результатов. Полиция неофициально советует Эбби и впавшему в депрессию отцу Эммы готовиться к худшему — ведь каждый день в стране бесследно пропадает столько детей…Но Эбби не намерена сдаваться.День за днем она продолжает поиски Эммы.И однажды — за тысячи километров от Сан-Франциско — Эбби нападает на след, который может привести к девочке…


Ты его не знаешь

Элли всегда находилась в тени своей красивой и талантливой сестры. Лила была не просто талантлива, ее считали настоящим математическим гением и прочили блестящее научное будущее. Но все оборвалось в одночасье. Лилу нашли убитой, и преступление так и не было раскрыто. Прошло двадцать лет. Элли не примирилась со смертью сестры, она все еще стремится понять, почему Лила умерла и кто виновен в ее гибели. Элли теперь профессиональная путешественница, она занимается закупками кофе и бывает в самых экзотических уголках мира.


Рекомендуем почитать
Солнечный день

Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.


Премьера

Роман посвящен театру. Его действующие лица — актеры, режиссеры, драматурги, художники сцены. Через их образы автор раскрывает особенности творческого труда и таланта, в яркой художественной форме осмысливает многие проблемы современного театра.


Выкрест

От автора В сентябре 1997 года в 9-м номере «Знамени» вышла в свет «Тень слова». За прошедшие годы журнал опубликовал тринадцать моих работ. Передавая эту — четырнадцатую, — которая продолжает цикл монологов («Он» — № 3, 2006, «Восходитель» — № 7, 2006, «Письма из Петербурга» — № 2, 2007), я мысленно отмечаю десятилетие такого тесного сотрудничества. Я искренне благодарю за него редакцию «Знамени» и моего неизменного редактора Елену Сергеевну Холмогорову. Трудясь над «Выкрестом», я не мог обойтись без исследования доктора медицины М.


Неканоническое житие. Мистическая драма

"Веру в Бога на поток!" - вот призыв нового реалити-шоу, участником которого становится старец Лазарь. Что он получит в конце этого проекта?


В малом жанре

В рубрике «В малом жанре» — рассказы четырех писательниц: Ингвильд Рисёй (Норвегия), Стины Стур (Швеция); Росква Коритзински, Гуннхильд Эйехауг (Норвегия).


Саалама, руси

Роман о хирургах и хирургии. О работе, стремлениях и своем месте. Том единственном, где ты свой. Или своя. Даже, если это забытая богом деревня в Сомали. Нигде больше ты уже не сможешь найти себя. И сказать: — Я — военно-полевой хирург. Или: — Это — мой дом.