Брачные узы - [38]

— Разве? — Алихана искренне удивило спокойствие сестры.

— От того, что они не принимают меня и не одобряют некоторые мои действия, дочерняя любовь не становится меньше. Пока они здоровы — я счастлива. Беседы по душам вовсе не обязательны.

— В твое безразличие верится с трудом, но допустим. Тогда отъезд становится ещё менее понятным поступком.

— Не забивай голову моими проблемами.

— Как скажешь, — Алихан улыбнулся и одобряюще похлопал сестру по руке, лежащей на его локте, — Но если захочешь поговорить, я в твоем распоряжении.

Остаток пути брат с сестрой прошли молча.

Оказавшись в своей комнате, Софи с сожалением поняла, что чувства к Даниэлю и та горечь, что возникла вслед за известием о разрешении его дел с опекунством, не только никуда не делись, но усилились и окрепли, словно напитавшись её печалью. Счастье казалось таким близким, таким простым, а стечение обстоятельств таким удачным, что теперь, столкнувшись с разочарованием, София ощущала не только потерю, но и острое чувство вины. Ведь в глубине души она злилась на то, какое решение приняли относительно Эльви, словно девочка была лично повинна в несчастье её светлости рэи'Бри.

Грустные размышления Софии прервал стук в дверь.

— Кто там?

— Ваша светлость, внизу в гостиной ждет посетитель, — сообщил прислужник, протягивая девушке карточку с именем визитера.

Спускаясь по ступеням лестницы, Софи пыталась убедить себя, что приход Даниэля — всего лишь визит вежливости, ведь такой мужчина, как он, не может просто забыть о своем предложении, он обязан явиться с объяснениями или как-то иначе выразить свое сожаление и указать на перемены, случившиеся в его планах, даже если о существовании обязательств знали только двое. Но, как девушка не старалась, её не покидала мысль о том, что он, возможно, пришел подтвердить свое предложение и попросить её руки. Сердце стучало так громко, что его стук, казалось, заглушает все прочие звуки и слышен по всему дому.

— Ваша светлость, — Даниэль церемонно поклонился, выражая отчужденное почтение. Внешний вид мужчины не был безупречен и свидетельствовал о долгой и, по всей видимости, изнурительной поездке.

— Ваше благородие, — Софи замерла у двери в гостиную. Она успела снять шляпку и вуаль, но не распустила волосы. Высокая прическа в форме короны придавала ей слегка высокомерный вид, особенно в сочетании с непроницаемым выражением лица. Она заметила, что Даниэль выглядит немного потрепанным и одет в дорожный плащ, не пригодный для официальных визитов.

— Что привело вас в этот дом? — пытаясь скрыть волнение, спросила София, — Вы, кажется, только прибыли в город или совершали дальнюю прогулку, и, верно, устали. Хотите чаю?

— Вы получили моё письмо? — не тратя времени на поддержание светской беседы, спросил Даниэль. Он казался бледнее обычного, точнее, бледнее того Даниэля, образ которого София держала в своем воображении.

— Да, — коротко ответила девушка, не желая врать, и не зная, какими ещё словами можно сообщить правду.

— В таком случае, вам известно, в чем причина моего визита.

— А вы, в таком случае, прекрасно понимаете, что именно ваше письмо привело меня в столицу, — неожиданно откровенно призналась София.

Его благородие коротко кивнул. Её светлость заметила, как из его лица уходит напряжение, и исчезают последние следы беспокойства. Даниэль сделал несколько уверенных шагов в сторону Софи и рассеянно улыбнулся.

— Мне многое предстоит сказать, — начал мужчина, вмиг растеряв почти всю присущую ему величавость, — От вас я прошу внимания и снисхождения. Подобных разговоров, уверяю, в моей жизни прежде не случалось.

Софи почувствовала, как щеки заливает румянец волнения и внезапной робости, вызванной присутствием Даниэля.

— Письмо пришлось переписывать не один десяток раз, я боялся спугнуть вас указанием истиной причины, побудившей меня на этот брак, ведь я и сам далеко не сразу сумел понять и принять свои чувства. Предложить вам то, что вы хотели, казалось единственно верным решением, как бы сильно я ни желал взаимности. Не называя своей выгоды, я справедливо полагал, что моё положение в связи с законом о сиротах всем давно известно, и вы легко сделаете нужный мне вывод. А потом случилось то, на что я надеялся, но чего не ожидал: правительство пошло навстречу. Это сделало меня и счастливым, и несчастным одновременно, ведь причина, способная убедить вас, что у меня имеется корыстный интерес, исчезла. Шансы на успех и так были невелики, а теперь и вовсе свелись к нулю… Я бывал не чист на руку, но никогда не предавал свою страну и своих близких. Если вы, София, готовы принять меня таким, каков я есть, то и я сделаю всё для вашего комфорта и счастья, буду верен вам, как своей жене, и влюблен в вас, как в женщину и друга.

Софи всем телом ощущала разделяющее их расстояние, но, казалось, ни она, ни Даниэль, никак не могут решиться сделать хотя бы один шаг навстречу.

— Я готова стать вашей женой, но в одном вы никогда не достигните успеха, — Софи вплотную подошла к стоящему напротив мужчине, — Вам не удастся добиться от меня взаимности, — её светлость улыбнулась в ответ на растерянность, отразившуюся на лице Даниэля, — Ведь ваше чувство уже взаимно.