Божья коровка - [46]
— Готовы отразить все это в докладной для Леонида Ильича? — спросил Цуканов.
— Готов, — кивнул Каманин.
— Займитесь, — помощник собрал со стола листки и спрятал их в папку. — А пока озаботьтесь тем, о чем пишет странный аноним. Учебный самолет Гагарина не должен быть изношенным, переданным из авиационного полка по принципу «на тебе, боже, что нам не гоже». Пилот-инструктор — не кто-то из друзей Юрия Алексеевича, а принципиальный летчик, который станет относиться к космонавту, как к обычному курсанту, строго спрашивая с него за ошибки. В полетной зоне, где Гагарин будет отрабатывать задание, не должно быть посторонних самолетов и метеозондов. Если вдруг Юрий Алексеевич погибнет по одной из названных в письме причин, спрос с виновных будет очень строгим. Вам понятно?
— Да, Георгий Эммануилович!
Каманин встал.
— Жду вашу докладную, — сказал Цуканов. — Принесите сами, мы ее обсудим…
Несколько месяцев спустя
«Миг-15 УТИ» пробил облачность и стремительно помчал к земле. Та оказалась неожиданно близко. Гагарин среагировать не успел. После своего знаменитого полета в космос он прекратил тренироваться вследствие многочисленных поездок за рубеж. Кроме того, Гагарин возглавил отряд космонавтов, что добавило административной работы. Часто посещал официальные и прочие приемы за границей и внутри страны, на которых русского космонавта угощали от души. И он ел — вкусно ведь! Пополнел, потяжелел, скорость реакции притупилась. К счастью, управление учебным истребителем вмиг перехватил инструктор. Гагарина вдавило в кресло, самолет завибрировал от перегрузки. Выровнять машину удалось у самой земли. Едва не чиркнув брюхом по верхушкам сосен, «Миг» полез обратно в небо.
— Возвращаемся на аэродром, — раздалось в наушниках. — Самолет веду я.
— Понял, — отозвался первый космонавт, ощутив, как спина покрылась холодным потом. Едва не гробанулись…
— Поняли свою ошибку, товарищ полковник? — спросил его инструктор после приземления.
— Да, — сказал Гагарин. — Выходя из облачности, пикировал под большим углом.
— Почти что вертикально, — кивнул инструктор. — Недопустимый маневр при низкой облачности. К тому же растерялись. Не перехвати я управление, разбились бы к хренам. Катапультироваться не хватило б высоты. Хорошо, что самолет новый с неизношенным двигателем.
— О происшествии доложите? — спросил Гагарин.
— Конечно, — сообщил инструктор. — А там начальство пусть решает.
Он повернулся и ушел. Гагарин проводил его сердитым взглядом. «Был бы на его месте Серегин[4], никто бы не узнал, — подумал с грустью. — Прислал Каманин зверя. От полетов точно отстранят…»
В раздевалке он снял перегрузочный костюм, принял душ и надел мундир. Но не успел шинель накинуть, как прибежал посыльный.
— Товарищ полковник! — выпалил, поднеся ладонь к ушанке. — Там генерал приехали, просили вас зайти.
— Каманин? — спросил Гагарин.
— Так точно!
«Вот и все, — подумал космонавт. — Отлетался».
Он оказался прав, но лишь отчасти. Каманин выслушал его доклад и улыбнулся.
— Все, Юрий Алексеевич, кончай с полетами. Политбюро решило возвратить тебя в программу «Союз».[5]
–Товарищ генерал! — радостно воскликнул Гагарин. — Неужели, вправду разрешили?
— Да, — кивнул Каманин. — Поздравляю, Юрий Алексеевич!
Говорить Гагарину, что предшествовало этому решению, он не стал. Да и незачем. Ни он, ни обрадованный первый космонавт не могли предположить, что с этого момента мир, в котором они жили, свернул с прежнего пути и пошел другим…
***
Хрясь!
Затыльник приклада автомата врезался китайцу в челюсть. Изо рта его вылетели сгустки крови и несколько зубов. Тонко вскрикнув, боец НОАК[6] выронил автомат и рухнул головой в сугроб, заливая его кровью. Борис заметил движение слева и присел, пропуская над головою приклад. Второй китаец бил с размаху и, не попав по русскому, по инерции развернулся к нему боком. Борис вскочил и вскинул автомат.
Хрясь!
Затыльник разбил китайцу правую скулу. Он взвизгнул и, выронив карабин, схватился за лицо. Теперь и этот не боец. Борис быстро огляделся. Драка советских пограничников с бойцами НОАК была в разгаре. Обе стороны орудовали прикладами — китайцы как дубинами, схватив оружие за стволы, русские старались приложить противников затыльниками. Штыки на оружии не использовали — им убить человека как два пальца об асфальт. В этом случае пострадавшая сторона гарантированно применит огнестрельное оружие. Потому китайцы стремились только покалечить. Два из них сейчас действовали баграми — они их приносили постоянно, так же как дубины и шесты. Иногда брали топоры. Более высокие и плечистые советские пограничники давили силой, юркие китайцы уворачивались от ударов, отскакивали и бросались в схватку вновь. Командовал ими офицер, стоявший позади. Размахивая кобурой с не извлеченным из нее пистолетом, он выкрикивал команды, подбадривая своих солдат.
Увлекшись схваткой с китайцами, Борис вырвался вперед и оказался у нарушителей в тылу. Недолго думая, он устремился к офицеру. Тот смотрел вперед и противника не заметил. Борис вскинул автомат и приложил китайца по затылку. Офицер беззвучно повалился на истоптанный им же снег. Борис поднял выроненную им кобуру с пистолетом и, сунув ее в карман полушубка, устремился на помощь к своим товарищам. Сначала отоварил прикладом парочку с баграми, затем свалил еще двоих китайцев. Удар с тыла вызвал панику у нарушителей. Отступив, они разглядели лежавшего на снегу оглушенного офицера. Подхватив командира под руки, потащили его к своему берегу. Некоторые зажимали ладонями разбитые лица, другие, хромая, опирались на сослуживцев. В черных бушлатах и таких же ватных штанах и шапках, они походили на стаю ворон.
Получив в наследство от дальнего родственника ветхий дом, Илья Князев, бывший боец спецназа, собирался вести тихую, незаметную жизнь. Его девушку убила наркоманка — дочь местного олигарха. Суд, как водится, дал убийце два года условно. Илье не осталось ничего другого, как тосковать по своей Светке. Он и не догадывался, что лекарство от тоски находится в запечатанном конверте. И что совсем рядом — проход в другой мир! Князев очертя голову бросился в новую жизнь, где ему на полную катушку пришлось применить все свои специальные навыки, знания и боевой опыт.
Трагично завершилась для майора медицинской службы Игоря Иванова командировка в Сирию. Мина боевиков разорвалась прямо перед ним. Удар, темнота… и пробуждение под простыней на кушетке. Выжил? Да, но не в своем мире и времени. У него другое тело, звание и имя. Однако мастерство хирурга и желание спасать людей остались с Ивановым. Вопрос «Что делать?» не стоит. Но не все просто в параллельном мире, где на календаре 1915 год, и идет ожесточенная война на уничтожение России…
Третья книга цикла «Зауряд-врач». Если ты талантливый хирург, обладатель знаний из будущего, то лечи людей, двигай медицинскую науку и не лезь туда, где правят хищники. Сожрут-с. Но майор медицинской службы Российской армии Игорь Иванов, в новом мире – князь Мещерский, решил, что честь офицера не позволяет ему стоять в стороне. Влез. Что из этого вышло, читайте в романе.
Он опять выжил в этом мире. Майор медицинской службы Российской армии, погибший в Сирии и получивший в параллельной реальности тело умершего аристократа. Он утратил Родину, дом, семью. Но остались мастерство хирурга и честь офицера. На календаре 1916 год, Российскую империю нового мира терзают враги. И военный врач Игорь Иванов, он же шляхтич Довнар-Подляский, снова в строю…
Современный и не слишком удачливый писатель Сергей Девойно получает шанс прожить жизнь заново. Его сознание переносится в 1975 год в тело… самого Сергея, тогда еще только мечтающего о литературе. Он снова слесарь Минского тракторного завода, сирота, живет в общежитии, беден. Незавидные стартовые условия. С одним лишь исключением — он помнит все, что произошло с ним, страною и миром в будущем, а значит, может попытаться изменить не только собственную судьбу, но и ход мировой истории. Для начала Сергею нужно стать человеком, к которому станут прислушиваться.
Мусульмане в таких ситуациях говорят: «Кисмет!» Ты везешь в карете скорой помощи пострадавшую в ДТП, мечтая не опоздать. Но судьба уже бросила кости – навстречу выползает скотовоз. Удар – и вот уже нет вокруг привычного мира. Ты лежишь в телеге совсем голый, а вокруг люди в странных мундирах. Стоят в пирамидах длинные ружья с трехгранными штыками. На дворе июль 1812 года, и в городе, где ты жил прежде, хозяйничают французы… На любой войне выжить – непростая задача. И вдвойне трудная в другой реальности. Ведь все вокруг незнакомое и чужое.
Попала в другой мир и случайно стала ведьмой для нечисти? Все тебя забыли и возвращаться некуда? Не беда! Наши и не с таким справлялись. Теперь Даше, а точнее, уже Лиссе Лисеевне, предстоит обучиться в Университете Заговоров и других Пакостей и стать чуть ли не самой настоящей Бабкой-Ёжкой! А также попутешествовать между магическими параллелями, помочь черным магам в их секретном расследовании, от которого зависит жизнь всех обитателей мира, и, конечно же, найти настоящую любовь…
Догадывался ли Гаузен, обычно не склонный к героическим поступкам, что в скором времени ему предстоит спасать не одну, а сразу двух девушек? Прекрасней первой он не встречал, а вторую он даже в глаза не видел! Тут уж не до взбалмошного принца с его занудным заданием. А древняя реликвия, полученная от обиженного жизнью призрака, впутает в такие неприятности, что в одиночку не расхлебать! Без паники! Причина всех неприятностей запросто может послужить ключом к их решению. Вот что нужно знать, оказавшись в переплете… В переплете Книги Знаний.
Сколько всего на меня навалилось после одного вечера! Но письмо из академии магии — это уже слишком! И ведь отказаться нельзя! Теперь нам с сестрой предстоит отправится в другой мир. Что нас ждёт? Приключения? Дружба? Любовь? Или выживший из ума призрак, от которого мы должны избавиться? Но как нам это сделать в мире, где мы никому не можем доверять?
Диалоговый опус о массовых попаданцах. Имеются сленг, стёб, спам, рояли.
«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях.
Эта удивительная повесть про путешествие во времени одного современного русского мальчика принадлежит перу известного сценариста, художника и актёра Александра Адабашьяна (сценарист: «Несколько дней из жизни Обломова», «Неоконченная пьеса для механического пианино»; художник-постановщик: «Раба любви», «Свой среди чужих, чужой среди своих» и др.) и режиссёра Анны Чернаковой. Герой повести попадает в прошлое своей семьи и по мере развития событий углубляется всё дальше и дальше во тьму веков, оказываясь в конце пути в XIV веке у своего пра-пра-пра-пра… – деда.