Божий суд - [8]

Некоторое время гостиная была пуста, потом из комнаты, соседней с комнатой Ленгли, вышел Сигрен Неслышными шагами он подошел к одной из дверей и тихо постучал. На пороге появилгя Грехем.

— Это ты, Сигрен? — сказал он, не проявляя особого удивления. — Заходи.

Сигрен присел на краешек дивана.

— Извини, Грехем. Я просто не мог оставаться один. С Ленгли мы как-то далеки… А Сойк… Ты же знаешь — я постоянный объект его шуточек.

— На Сойка не следует обижаться, — примиряюще сказал Грехем — Он хороший парень. Правда, он любит подтрунивать над другими, но поверь, это не со зла. Просто сам ни на кого никогда не обижается, и ему в голову не приходит, что могут обидеться другие.

— Да, у него счастливый характер, — с завистью отозвался Сигрен.

И надолго замолчал.

Грехем тоже сидел молча, не пытаясь завязать разговор.

— Послушай, Грехем, — наконец нерешительно произнес Сигрен. — Я могу задать тебе один вопрос? Это для меня очень важно.

— Ну, разумеется.

Сигрен помялся еще несколько секунд, словно собираясь с духом.

— Грехем, — спросил он глухо, — только, пожалуйста, не удивляйся, ты веришь в бога?

— А почему ты спрашиваешь об этом именно меня? — все-таки удивился Грехем.

— Ну, Ленгли поклоняется иным богам, а у Сойка слишком критический ум.

— Не понимаю, почему это вдруг тебя заинтересовало? — Грехем встал и прошелся по комнате.

— Впрочем, не вижу причин скрывать свои убеждения. Да, я верю. Но не в того бога, который изображен на иконах и который занимается судьбами и деятельностью людей, а в некий рациональный мировой порядок.

— Мировая гармония? — проборматал Сигрен.

— Ну что ж, в конце концов это ничего не меняет.

— Он поднял глаза и пристально посмотрел на Грехема. — Послушай, Грехем, а в судьбу ты, значит, не веришь? В предопределение?

Грехем пожал плечами:

— Но ведь ты лучше, чем кто-нибудь другой, должен знать, что никакого предопределения нет и быть не может. Коль скоро поведение микрочастиц подчиняется не законам механики, а принципу неопределенности… Если последующие состояния не являются однозначными следствиями предшествующих, то о какой же судьбе может идти речь? А ведь мы тоже состоим из микрочастиц.

— Но и полного произвола тоже нет, — возразил Сигрен. — Существуют ведь статистические закономерности.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А то. что осуществляются все-таки наиболее вероятные состояния. Значит, то, что должно произойти, произойдет. Что суждено, то и исполнится. И мы сейчас ничего не можем сделать. Только ждать. Вот это и не дает мне покоя.

— Вот ты о чем. — Грехем сочувственно посмотрел на Сигрена. — Но ты не прав, Сигрен. Вероятность пластична. И она открывает для каждого из нас множество возможных вариантов. И от нас зависит, какой именно избрать.

— Не знаю… не знаю, — задумчиво бормотал Сигрен. — Послушай, Грехем, а если кто-нибудь из нас что-то совершит, это ведь будет сделано, в конечном счете, по воле божьей? Да?

Грехем подозрительно посмотрел на Сигрена, но промолчал. Сигрен же, казалось, ничего не заметил.

— А как ты думаешь, Грехем, — продолжал он, неожиданно меняя тему, — каким путем мог идти Девидс в своем решении?

— Девидс? Признаться я не думал над этим, — Грехем явно уклонялся от ответа.

На этот раз настала очередь Сигрена с подозрением взглянуть на Грехема.

Разговор иссяк. В полумраке комнаты повисло напряженное молчание. Первым не выдержал Сигрен. Он тяжело поднялся и, молча кивнув Грехему, вышел за дверь.

А в это время Сойк, лежа на диване, заканчивал чтение детективного романа. С сожалением он перевернул последнюю страницу, полежал еще некоторое время, устремив взгляд в потолок, словно вновь переживая прочитанное, потом медленно протянул руку и выключил настольную лампу.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Было уже за полночь, когда Хэксли вышел из своего кабинета и, пройдя через гостиную, заглянул в комнаты теоретиков. Трое мирно спали на диванах, прикрывшись пиджаками. Дверь в комнату Сойка была заперта.

Хэксли тихо постучал, но Сойк не отозвался. Тогда Хэксли постучал настойчивее. В комнате послышалось шуршание, звук отодвигаемого стула, шаги, но дверь не открывалась.

Потеряв терпение, Хэксли сильно надавил на нее плечом и едва не упал, так как в это время Сойк как раз отпер замок и дверь неожиданно поддалась.

Чтобы не упасть, Хэксли пришлось сделать несколько замысловатых взмахов руками. Он представил себе, как это, должно быть, смешно и глупо выглядит со стороны, и зло посмотрел на Сойка.

А тот, как ни в чем не бывало, стоял прямо против двери, широко расставив ноги и заложив руки в карманы, и с веселой усмешкой наблюдал за тем, как Хэксли балансирует, стараясь сохранить равновесие. Можно было подумать, что он все подстроил специально.

— Пожалуйста, разбудите своих друзей, Сойк, — холодно сказал Хэксли, приняв наконец устойчивое положение. — Мне нужно немедленно с вами поговорить.

— Будет сделано, шеф, — Сойк был невозмутим, будто ночные совещания в лаборатории самое обычное дело.

Через несколько минут заспанные теоретики, ежась и позевывая, вновь сошлись в гостиной.

Подождав, когда они рассядутся в креслах, Хэксли сказал ледяным голосом: