Божественный призыв. Том 2 - [9]
Вот только с каждым днем ситуация становилась все хуже, а гоблинов больше, не смотря на то, что опять же крепкие мужики старались проредить поголовье зеленых вредителей. Вот только убиение своих сородичей коротышки не оставили безнаказанным и уже сами вооружились, кто чем мог, и забили сначала первого, а потом и других попавшихся мужиков. Женщин, девушек и детей, которым не повезло попасть гоблинам, утаскивались ими. Староста предположил, что большое количество это явный намек на зарождение логова.
Сообщение в гильдию было отправлено ещё в момент первой смерти деревенских жителей, но в тот момент аристократы уже достаточно замутили воду, чтобы Офелия решилась кого-то выпустить за пределы здания гильдии.
В общем-то, это все основные подробности.
Зачищать окрестности вокруг деревни решили, расходясь по спирали, начиная с центра деревни. Двух из пяти телохранителей-невидимок отправил следить за обстановкой в деревни, чтобы на всякий случай прибыть на помощь.
Гоблинов попадалось много, аномально много для обычной зачистки. Если бы не зелья, которые я таскаю на целую армию, то пришлось бы делать передышки. Единственное, что радовало, это их одиночные скопления. Будь иначе, нас просто бы закидали телами и даже телохранители, которые также участвовали в зачистке и действовали куда эффективнее меня и девушек не спасли бы..
На зачистку окрестностей понадобилось около четырех часов. В округе все также стояла непроглядная тьма, листва деревьев тщательно скрывала свет луны, но зелье ночного зрения, время действия у которого около пяти-шести часов, помогало нам ориентироваться в темноте. Гоблинам же такие костыли не требовались, у них врожденное ночное зрение, не настолько эффективное, как от зелья, но зато постоянное. Кстати, местные алхимики-маги варят плохонькие зелья из глаз гоблинов, на вкус отвратительная дрянь, со слов Эллы, когда она попробовала вкусную альтернативу. Про зелья из гоблинских глаз можно сказать — дешево и сердито.
Во время зачистки мы обнаружили наиболее вероятный путь, ведущий к месту сбора гоблинов. На этом пути встретились обглоданные человеческие кости, в основном маленькие, что сами за себя говорили о участи детей. Хуже только женщинам, девушкам, да и что таить совсем девочкам. Ведь для гоблинов никакой морали нет, точнее у них она такая же зеленая и уродливая. Вот только также смысла осуждать — нет, а вот ненавидеть — вполне.
Возле пещеры, к которой вывели следы, горел костерок, возле которого прыгали невысокие тени. Глаза немного резануло от света костра. Нейтрализовать этих гоблинов Алай решил всем вместе, включая вернувшихся из деревни двух телохранителей.
Группа насчитывала 8 человек, а гоблинов было около тринадцати, из-за чего некоторым пришлось ориентироваться быстрее, чтобы забрать лишнего гоблина.
Сначала пещера казалась абсолютно черной дырой в бездну, но пройдя чуть поодаль, оказалась не такой уж и темной. На стенах росли светящиеся очень тусклым светом грибы, что позволили бы обычному человеку разглядеть в каком направление ему двигаться. А вот гоблинам самое-то.
По пути, в самом туннеле встретилось ещё три похожих костра с гоблинами, напоминало какой-то шаблон обычного подземелья. Вот только Алай думал совсем иначе, чем дальше продвигались, тем больше он мрачнел. В отличие от девушек, которые привыкли к охоте на монстров, Алай подмечал легкую несвойственность гоблинов. Они четко находились в радиусе около костра и не покидали его. А как только случались нападения, все время один-два гоблинов пытались сбежать, а вот остальные яростно сражались. Говорили, что это не просто гоблины — это постовые гоблины. Может быть, и он бы пропустил такие маленькие детали, вот только ему пришлось с головой окунуться в управление другими существами, что заставило ворошить свою память и много анализировать.
Было довольно пустынно. Следующим знаменательным событием оказалась банальная развилка. Как-то самим собой Алай пришел к лидерству отряда. Обдумав свои подозрения, он решил разделить отряд. Трех телохранителей отправил в правый проход с приказом возвращаться, если что-то найдут. А сами пошли налево.
И опять тишина и пустота. Правда длилась она до момента, как отряд вышел на несообразный балкон, на который, если смотреть от первого лица, то слева и справа можно увидеть другие проходы, а вот впереди открывался вид на множество проходов, естественных мостиков и открытых площадок. Своеобразный естественный балкон с отвесным обрывом.
Сам вид внушал некоторый животный ужас. Даже Алая пробрало, ведь он начал вспоминать, что теперь не такой уж и всемогущий. Сотни, да нет, тысячи гоблинов сновали туда-сюда, что-то делали и создавали гомон, который глушился через какое-то расстояние. В самом поселении присутствовали ещё краснокожие уродливые коротышки, а также в некоторых местах можно было увидеть женщин и девушек, привязанных веревками, некоторых даже насиловали в реальном времени. И даже ужас наводили не гоблины и их ужасные делишки, а сам факт существования такого количества гоблинов, которые, считай, уже за стеной. У девушек волосы почти дыбом стояли, Алай же хотел заплакать от такой мины под задницей. Если эта орава вылезет наружу…
ОСТОРОЖНО!!! ЖЕСТОКОСТЬ!!! НАСИЛИЕ!!! ТРЭШ!!! Условный попаданец, кусочек переделанной личностью помещается в тушку гоблина. Получает некоторые способности к манипуляции с органикой и кое-какой "бонус" в знаниях. Всё это приправляется зеленой кожей и маниакальными наклонностями. Только гоблины, только хардкор!!!
Живешь себе спокойной жизнью, путешествуешь по разным мирам авторов книг. Читаешь себе в удовольствие и мечтаешь однажды стать главным героем какой-нибудь зубодробительной истории. Так сказать, показать всем, кто тут папочка. Потом бац и ты не пойми где. Проходишь непонятное испытание, которое проявляет твою истинную суть. Очень неприятную суть. Казалось бы, все, испытание провалил, ты не добросердечный и наивный герой, прощай парень, но тебя просто похвалили. Тебе становится приятно от такого поворота судьбы, и ты уже собираешься задать вопрос: «Собственно где это я?».
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.