Божественные тайны сестричек Я-Я - [112]

При виде Коннора, стоявшего на веранде и чесавшего брюшко Хьюэлин, у Сидды подпрыгнуло сердце. Пришлось остановиться и прижать руку к груди, чтобы немного успокоиться. Но сердце бухало о ребра с такой силой, что Сидда всерьез испугалась инфаркта. И тут же вспомнила, что именно это постоянно повторялось с самого детства, при каждой новой влюбленности. Правда, сейчас она уже не сгорающая от любви девчонка. Ей уже сорок, но, судя по силе реакции, она не слишком постарела. И больше не могла устоять на месте. Она судорожно втянула в себя воздух и как была, в мешковатой майке не по размеру, ринулась к двери и прыгнула на Коннора, обхватив ногами его талию, а руками — шею. Коннор стиснул ее голую задницу, закружил, и они стали целоваться.

Эти две недели он постоянно думал о ней, но позабыл ловкость ее маленького тела, неистовую импульсивность и нежность запаха сразу после пробуждения.

Хьюэлин с возбужденным тявканьем носилась вокруг них в неуклюжем радостном танце, требуя внимания.

— Хьюэлин, Хьюэлин, старая блондинистая секс-бомба, до чего же хорошо тебя видеть, — бормотал Коннор, целуя глаза, щеки и губы Сидды.

— Счастлива, счастлива, счастлива, — твердила Сидда. Коннор осторожно усадил ее на перила:

— Неплохая форма для сорока лет, Острый Чили-Перчик!

— Старые болельщицы не умирают, — отпарировала Сидда, — только красят волосы.

Оба, улыбаясь, уставились друг на друга.

— Привет, Сидда.

— Привет, Конни.

— Привет! — окликнула Каро с порога. — Весьма острые ощущения для такой старухи, как я.

— Каро! — воскликнула Сидда. — Доброе утро!

— Скорее добрый день, — поправила Каро, выходя на веранду. — Доставка продуктов на дом?

На другом конце веранды стояли два солидных пакета из «Пайк-Плейс маркет».

Слегка оттягивая вниз подол майки, Сидда улыбнулась Коннору.

— В общем, да. Мой рассыльный ехал от самого Сиэтла, чтобы привезти сахар к кофе.

— А еще говорят, что рыцарство давно скончалось, — объявила Каро.

— Каро Беннет Брюер, познакомься с Коннором Макгиллом, — официально представила Каро.

— Кто научил вас свистеть, дружище? — спросила Каро, протягивая руку. — Совсем неплохо.

Коннор пожал ее руку и улыбнулся:

— Моя мать. Отношу комплимент на ее счет. Счастлив познакомиться.

— О Боже, — пробормотала Ниси, только сейчас появившаяся в дверях вместе с Тинси. — Никто мне не сказал, что здесь мужчина. Я даже зубы не почистила!

И она поспешно исчезла в комнате, оставив Тинси стоять на веранде.

— Бьюсь об заклад, вы — Тинси, — сказал Коннор, выступая вперед. — Я бы узнал вас где угодно по описанию Сидды.

Тинси, застыв, вытаращилась на него. На секунду Сидде показалось, что та его не слышит.

— Тинси, — прошипела Каро, стукнув ее по плечу, — где твои манеры?

— Excuze-moi[78], — пролепетала Тинси. — Я… у вас удивительно знакомое лицо. Вы, случайно, не Коннор Макгилл, тот самый жених?

— Да, по крайней мере я так думаю, — усмехнулся Коннор.

— Очень на это надеюсь, — кивнула Тинси, расцеловав Коннора в обе щеки, — потому что, на мой взгляд, вы просто шикарны.

— Просто не верится, — заметила Ниси. — Эти круассаны идеальны. Обсыпают тебя крошками с головы до ног, как и полагается настоящим круассанам. Где, говорите, купили их, Коннор?

Сидда, Коннор и я-я наслаждались завтраком на веранде, нахваливая покупки Коннора.

И прежде чем тот успел ответить, Ниси сказала:

— Коннор, вы должны приехать к нам в Луизиану. Я с удовольствием приготовлю вам местные деликатесы.

— Кто способен отказаться от такого предложения? — галантно заметил Коннор, отставляя чашку.

— Обещайте, — настаивала Ниси, и Сидда поняла, что попала в переплет.

После завтрака я-я отправились в гостиницу надеть купальные костюмы и сменить вчерашнюю одежду. Компания провела день на озере. Они плавали, лежали на солнышке. Леди постановили, что озеро Куино, хотя и не такое теплое, каким должен быть настоящий водоем, все же имеет свои положительные качества. Позже Коннор зажарил на гриле стейки из палтуса, купленного в городе. Каро помогала разводить огонь, а Ниси наблюдала за каждым движением Коннора, оценивая его поварское искусство. Тинси подливала мерло в бокалы, а Сидде поручили десерт: свежую ежевику, политую «Курвуазье» Ниси.

Еще не было восьми, когда я-я распрощались и по очереди обняли Сидду. И высказались одна за другой.

— Он очень милый, — прошептала Тинси.

— Выходи за того, кто умеет готовить, — прошептала Ниси.

— Не волнуйся о своей маме, — прошептала Каро. — Шаг за шагом, подруга, шаг за шагом, это единственный способ.

Оставшись одни, Сидда и Коннор сделали то, что жаждали сделать все эти недели. Разделись, не сводя друг с друга глаз. Коннор лег на постель и нежно прикусил нижнюю губу Сидды, прежде чем поцеловать. По спине Сидды прошел озноб, и скоро их тела отправились в то путешествие, куда раньше их уносило только воображение.

И пока они ласкали, гладили и любили друг друга, Сидда чувствовала себя так, словно впервые оказалась в собственном теле. Каждая новая ступень их соития открывала ее не только для чувственного наслаждения, но и для грусти, внедрившейся в кости и мышцы. Ее экстаз, обрушившийся одновременно с разрядкой Коннора, сопровождался криком. И, вздрагивая в судорогах освобождения, она заплакала. Потому что чувствовала себя раскрепощенной, открытой всем ветрам, отпущенной на волю. Все границы растворились, рухнули, оставив ее беззащитной. И одновременно с любовью и желанием она испытывала ощущение заброшенности и печали, делавшее ее трепетной и уязвимой.