Божественные бомжатники - [10]

Прорицатель. А ты бы, малец, охолонился немного, послушал, что старшие говорят. Ведь они….

Алёшка. Они мне обрыдли выше маковки. Смотреть в рот каждому, и есть его глазами раз оне старшие, вот еще, нафиг нужно.

Кривонос. На тебе от души, чтобы тебя вши заели (ударяет Алёшку по шее и в живот, от чего тот падает и ползет в угол).

Хруст. И от меня получи, щенок ( пинком добавляет Алешке). Заткни поддувало и молчи. Говори, когда просят, гадёныш!

Прорицатель. А как нам вызволить из клетки Настю, вон оно как получается. С человеком – то так обращаться не след. Клетка – это для осужденных и подследственных. А у клетки и выхода нет, он заварен!

Хруст. И, правда, заварен! Ну, мы рашпилем.

Крутой. А может пусть пока денёк посидит, покукует в клетке – то. Иль забыли. Она ведь сперла общак.

Кривонос. И так его затуманила, что, чай, один Мастер да Присыпкин его могли забрать.

Наташа. А Михал Иваныч вовсе ничего и не забирали. А только громко кричали, что за свиньи эти бомжатники. Не могли за малость ему на сохранение отдать!

Кривонос. Ну да, держи карман шире.

Хруст. Вестимо, всем делить, всем отдавать и как всегда поровну. Социализм в демократии. Ещё чего! Крутой! Пилку, давай! Пилить будем, Настюху вызволять.

Крутой. А к чёрту её, воровку.

Кривонос. Ты, думай, не заговаривайся. Сам чистюля, паяльниковый смерд, компьютерный болванчик. Шарило помойное. Чистым делом бы занимался как мы с Хрустом. Такие ответы бы не заковыривал, идиотушко инженерного дела.

Крутой. А што такого сказал, чувствительные какие все. Да и вытянем мы ее, а она сейчас не в себе, она ведь по вечеру кого – нибудь и ножичком пырнуть может. Я жалеючи. Вишь как пялится, пялится и молчит.

Прорицатель. В ней душа стучит, а потому и слов от нее нет. Она сейчас ни печали, ни гнева в себе не имеет. А презирать её страдания, это всё равно, что презирать саму жизнь. Пока для неё уразумение важно.

Склон. Слушай, Прорицатель, ты что? Мудрец, философ? Я что – то не пойму. Ты нам какую туфту гонишь? Тебе что? Больше всех надо. Ты зачем в разговор интересов не твоих маятником встреваешь. Или у тебя ко всему свой интерес есть, сознавайся?! Она деньги, эта фря сперла!

Настя (превозмогая себя, с усилием) Ужасно хочу жить, ужасно! А я деньги не брала, не брала я!

Василиса. Как не брала? А кто взял, у кого эти самы гроши найдены были?

Наташа. Да, точно, она. Я сама видела, как Михал Иваныч говорил.

Настя. Деньги у меня оказались, это верно! Но я их не брала. Деньги эти в мою сумку с бельем нательным кто – то подложил.

Кривонос. Что за чушь собачью годишь. Как деньги в твоей сумке могли оказаться, если ты их сама не взяла. Кто их тебе мог подарить?

Анна. Мог кто – то и подбросить, что эта шалава вынесла на свет божий, а затем с этими деньгами её по бабской слабости её и застукать. А подбросить мог только один из троих, кто знал, где эта заначка для сохранения лежала. А знали это, ты, Кривонос, больше всех пекущейся о значке Склон, ну и Олигарх.

Василиса. Значит кто – то и положил не туда значку вместо ей положенного схрона. Ну, теперь, то она, то есть заначка, всё равно для вас плакала. Может и мне от неё что – то Михал Иваныч отстегнёт.

Крутой. Ну, уж, точно, себя – то вы никогда не обидите. Нам урон, вам зато прибыль. Где мы потеряем, то вы завсегда в дамках, племя Евино. Только это ещё бабушка надвое сказала. Правду ли, стерва шалавая, нам здесь мозги пудрит.

Хруст. А может она и не пудрит. А правду бубнит. Может кому – то из вас трёх деньга для одного понадобилась. И кто – то ей в вещи и подбросил. А! Почем знаю. Были честные. А теперь кто – то и сучит, может сдаться. (Вызволяет Настю из металлического плена, с помощью лома прогибая прутья клетки).

Настя с трудом вылазит из клетки и ложится на лавку возле стола.

Настя. И схватили меня, словно знали, что деньги в моей сумке лежат. Вот моё подозрение.

Крутой. А что скажите, господа бомжатники!

Прорицатель. Может такое быть, может, братушки. Покайтесь, покайтесь. Денег всё равно не вернуть.

Кривонос. И каяться нечего бурдюк, дерьмовой философией набитый. Вором не был. И молчи. Вор он и есть вор. Но общака касаться не будет никогда.

Прорицатель. Коли так, то и то правда, значит, не ты мил человек, а подельники твои неправедное дело сотворили. Такое замечается тогда направление мысли.

Присыпкин (вбегает). Идиоты. Мастер как заслуженный ветеран весь ваш общак на себя решил обратить, чтоб не повадно другим было. Покупает на ваш общак золото. И зололтые нити себе вставлять будет для прочности и омоложения. А вы, дурьи головы, не с чем теперь остаётесь, ясненько вам положение дел. Прокукарекали вы, прожлобились. Уплывает теперь ваше довольствие деньгами в честные руки Мастера как пострадавшего в конфликтах нашей страны за вас и ваше здесь бомжатное счастливое житьё – бытьё. Радуйтесь и веселитесь от души. Так вам и надо. И сказал я мастеру, что он молодец. И премий нам с вашего общака никакой не будет, так как честное дело здоровья Мастера выше всего, как мне передал Увальнев. Вот и сказке конец и делу венец.

Творец (появляется в дверях комнаты пьяный). Сказке не конец, а самое начало. Я когда из бара вываливался и не пьяный был, точно вам говорю, видел как Мастер и дядька Алёшкин вместе усаживались в мере, и охранникам говорили, чтобы за ними следовали не иначе как в этот дом. Только на какой этаж и квартиру не помню. А они на эту тему и не говорили. Точно теперь вспомнил.