Божественное свидание и прочий флирт - [8]

Кто-то прошел мимо его скамьи, но, сделав еще несколько шагов, вернулся и сел рядом.

— У вас не найдется огонька, чтобы прикурить? — спросил этот случайный Прохожий, вытаскивая из кармана пальто пачку дешевых сигарет.

Он покачал головой.

— К сожалению, нет. Не курю.

— Ну, что ж, — сказал Прохожий. — Даже лучше для меня. Трудно бросить то, что доставляет удовольствие. Как вы считаете? — И после паузы добавил: — А вам хотелось бы избавиться от того, что приносит удовольствие?

Он смотрел вниз на мозаику.

— Нет. Ни малейшего желания.

Прохожий достал из пачки сигарету, а затем полез в карман, пытаясь найти зажигалку.

— Могу я вам чем-то помочь? Похоже, вы иностранец. Из Бразилии сюда долго добираться, не так ли?

Секунду или две он молчал, потом кивнул.

Прохожий закурил.

— Могу все устроить. Кого хотите? Мальчика?

— Нет.

— Просто скажите. И приходите через полчаса. На противоположную сторону площади. Деньги отдаете мне.

Он сказал, кто ему нужен, и Прохожий кивнул в знак согласия.

— Я все устрою. Милое свиданьице. Прекрасно. Охотно.

Минуту или около того он наблюдал, прежде чем перейти площадь. Прохожий возвратился, но один. Все было так, как положено, поэтому он подошел.

— Следуйте за мной, — велел Прохожий. — Пройдем чуть вверх по улице.

Он заколебался, и Прохожий тут же заметил это:

— Не беспокойтесь, можете мне довериться. Да, люди бывают разные. Я не собираюсь вас грабить.

— Договорились. Но я не хочу заходить внутрь.

— И не надо. Она будет ждать. Только сначала вы расплатитесь со мной, прежде чем уйти, понимаете?

Они шли вверх по улице до тех пор, пока Прохожий вдруг не остановился и не пропустил его вперед.

— Вон ваша подружка, здесь. Видите ее? Годится?

Он едва взглянул на девочку.

— Сколько ей?

— Четырнадцать, — ответил Прохожий. — Уже. Две недели назад было еще тринадцать. Этого достаточно. Можете жениться на ней, если захотите.

Увидев выражение лица клиента, Прохожий рассмеялся. Наверняка протестант, американцы протестанты и чувствуют за собой вину, даже когда просто сопровождают женщину. А как же те, кого тянет к мальчикам, что они чувствуют? У него был один богатый клиент из Остина, который приносил ему извинения за то, что просил о свидании с мальчиком: «Я ничего не собираюсь с ним делать. Только спрошу его о… о… Видите ли, женщины мне тоже нравятся. С мальчиками я вижусь лишь время от времени». Потом шел унылый перечень оправданий.

Он передал деньги, и девочка наблюдала, пока Прохожий пересчитывал банкноты.

— Все верно. Вот и ладненько. Она пойдет к вам в отель. Можете ею располагать до завтрашнего утра. Если захотите дать ей немного денег, пожалуйста. Дорогу назад она найдет сама.

Они пошли, девочка — рядом с ним. Он все еще только мельком поглядывал на нее, но заметил, что она ему улыбается.

— Хочешь есть? Тебе хочется пойти в ресторан?

Необычное предложение, даже опасное, но он не обедал и был голоден. И, в конце концов, не он, а другой человек, сводник, назвал это свиданием. Он мог использовать это свидание и это прелестное маленькое создание иначе, нежели отправиться есть. Видеть в ней женщину. Свечи; комплименты.

Она подняла на него глаза.

— Если вы хотите.

— Но тебе этого хочется? Я тебя спрашиваю.

Она пожала плечами.

— Я так полагаю.

— Ты так полагаешь… — Он остановился. Две недели назад ей было тринадцать; вот, значит, как они говорят.

Он выбрал первый попавшийся на пути ресторан, большой рыбный ресторан с новомодным фасадом. Официант, стоявший у двери, провел их к столику, искусно украшенному цветами. Это было дорогое место; плотная, накрахмаленная белая скатерть и ряды бокалов возле каждого прибора.

— Какое пожелаете заказать для себя вино, сэр? — Официант передал ему карту вин и посмотрел на девочку. — А для вашей дочери…

Он сидел с бесстрастным видом, но слова официанта больно резанули его. Она ничего не заметила; она просто не сводила глаз с ножей, вилок и сияющих тарелок.

Зная, как долго придется ее расспрашивать о том, что она на самом деле хочет, он сделал заказ сразу на двоих. Пусть подадут большое блюдо с морепродуктами и салатами, сказал он. Официант записал заказ и исчез.

— Тебе уже четырнадцать?

Девочка утвердительно кивнула.

— И ты живешь в Лиссабоне? Ты оттуда родом?

Она опустила глаза.

— Нет, я родилась в другом месте. В маленьком селении. А теперь живу в городе.

— Ты живешь вместе с тем мужчиной? Тем, который… нас представил друг другу?

Она тряхнула головой.

— Я живу с тетей. Она заботится обо мне.

Он рассматривал лицо девочки. Оливковая кожа, что ему особенно нравилось, но в то же время было в ее лице что-то странное, почти мальчишеское; она так смотрела, как будто могла за себя постоять. Это не эксплуатация. В ней достаточно жесткости. И такие дети нравились. Они были добровольцами.

Внезапно девочка заговорила:

— Моя тетя много лет жила в Африке. В местечке под названием Лоуренсо-Маркес. Вам знакомо это место?

Он взял нож со стола и начал его разглядывать.

— Да. Я знаю это место. Бывал там прежде.

Казалось, девочку это заинтересовало.

— Мне и вправду хочется однажды поехать туда. Я хочу увидеть дом, в котором жила моя тетя. У нее там был свой бар, большой, со служащими.