Боже, Божена! - [3]

Показательный пример – история Ульяны Цейтлиной. На заре нулевых она жила в гражданском браке с олигархом Бокаревым. Частные самолеты, виллы в Сен-Тропе, анфилады в Нью-Йорке. Вся тусовка группировалась вокруг нее. Особенно усердствовала одна из самых популярных It-girls, журналистка и телеведущая. Ульяна таскала ее с собой, покупала ей платья. На хвосте Цейтлиной девушки въезжали в тусовку. Именно Ульяна вывела в свет Светлану Меткину и раскрутила Нику Белоцерковскую – у виллы питерской пары, совершенно не проявленной в светской Москве, стали появляться яхты с именитыми гостями.

Но стоило Ульяне полюбить небогатого красавца, как жизнь ее резко изменилась. Частные самолеты улетали без нее, бойфренд ее бывшей приживалки потребовал с Ульяны несусветную сумму за номер в Cheval Blanc в Куршевеле. Учитывая, сколько эта девушка в свое время получила с Ульяны: связей, жениха-олигарха, платьев, яхт и вилл, этот номер обязаны были принести Ульяне с поклонами и оплатить на год, – пришла пора возвращать долги. Не тут-то было! Добро, сделанное в тусовке, не имеет свойства возвращаться. Вчерашние подруги неожиданно обнаружили, что у Ульяны куча недостатков. Она – страшная эгоистка! Часами приходится ждать, пока она накрутит кудри! А один раз она вообще села на колени к бывшему бойфренду своей протеже! Тусовка начала Ульяну быстренько сливать.

Аналогичная история приключилась с Аленой Ахмадуллиной, стоило ей только расстаться с олигархом Мамутом. К Алене все ходили, все носили ее тряпки, «взбивали кудри ей по моде» и вдруг, удивительно неожиданно, разглядели ее истинную сущность: лицемерную, нечестную и корыстную… Чтобы тусовка не сожрала Ульяну Сергеенко после разрыва с Хачатуровым, ей немедленно была придумана легенда: роман с Сечиным. И тусовка вначале даже схавала. Казалось бы – воплощение ада, самый чудовищный упырь из всех правящих в России, а тусовка заглотила наживку за милую душу. А не было бы воображаемого Сечина, о, как бы стали Сергеенко жрать! Какие страшные и ужасные качества ей, пусть и справедливо, приписали бы, чтоб оправдать низость собственной души.

Тем временем Ульяна Цейтлина через пару лет разлюбила своего небогатого красавца. И вышла замуж за богатого некрасавца. За очень богатого некрасавца. И к ней вернулись и яхты, и самолеты, и вся тусовка опять явилась на ее день рождения, – та самая тусовка, которая ее некогда слила. И пляшут, и поют, и тосты за Ульяну поднимают. И можно было бы завопить: «Так чего же ты их теперь не выгонишь?!», если не знать, что Ульяна точно такая же, как все эти пиявки да лягушки, и она точно так же слила меня, как только я громко заявила о себе в протестном движении, слила с криком: «Зачем ты это делаешь, мне это не надо, из-за вас быдло придет в мой дом!» После винтилова на Триумфалке и укрепления Ульяны в роли жены свежепойманного богача, как корова языком слизнула наши шестилетние нежные отношения с ежедневными звонками и задушевными разговорами.

Но она хоть просто слила, не нагадила на прощание, за что ей огромное спасибо. В моей жизни была глава в этом смысле и поинтереснее – называется Лен Блаватник. Один из самых богатых людей мира. Десять лет назад, в бытность мою звездой восходящей светской хроники, Лен проявил ко мне большой приятельский интерес. Благодаря ему я увидела Лондон, побывала на лучших тусовках этого города, познакомилась с интересными людьми, за что до сих пор ему очень признательна. Мы долго приятельствовали, я бывала у него дома, отвечала приглашениями на щи и борщи.

А потом я ушла в глубокую депрессию, популярность стала сходить на нет, а вместе с ней исчез и Лен. Мы мило раскланивались на редких светских мероприятиях, но не более того. Да казалось бы – и черт бы с ним и со всеми другими такими Ленами, плюнуть на них и продолжать раскланиваться, жалко, что ли? Но откровенного хамства я от него, конечно, не ожидала. И потому здорово обалдела, когда, вернувшись в профессию и вежливо попросив Лена процитировать дословно его торжественную речь на открытии в Еврейском музее, получила в ответ: «А почему я должен на тебя работать?» Это уже был совершенно четкий месседж: какой резон мне поддерживать отношения с теми, кто не в обойме? К чести тусовки замечу, что таких прямодушных «фермерских» сливщиков было немного, но они были.

Но были и другие. Один из плюсов выхода из тусовки – понимаешь, кто who is who. Кто настоящий, а кто подделка, кто золото, а кто дешевая китайская позолота. Иногда людям даже удавалось удивить меня приятно – взять хотя бы крупного телевизионного чиновника, которого я всегда считала циничным талантливым охотником за наживой. И вот в сложный момент именно он решил мне помочь, ни с того ни с сего. Он всегда звонил сам, с конспиративных номеров. Его не надо было задалбывать эсэмэсками, он всегда писал первым, даже когда сказать было нечего. А на мой вопрос «Почему?» ответил, что просто любит и уважает нас с Игорем.

Спасало и то, что до своего ухода из тусовки я намыла людей редкой душевной красоты, как золото, по крупинкам, сколотив вокруг себя костяк из самых близких. Плюс я получила немногочисленный, но крепкий круг друзей Игоря. Именно эти люди были с нами в несчастьях, только они и помогали, так что в наших друзьях я не разочаровалась – что могли, то делали. Многие из них были с периферии светского круга, но и в первых рядах находились редкие исключения – приличные люди. Например, в самые сложные моменты нас пыталась куда-то вытянуть художница Саша Вертинская.