Боже, Божена! - [5]

А мы тогда, высунув язык, искали квартиру на Патриарших. Ничто не цементирует любовь так, как совместная борьба с агентами по недвижимости! И представьте, именно в эти, наполненные страстями и квадратными метрами дни просыпаемся мы с утра, а молва нас развела. И не могу сказать, что совсем уж беспочвенно: пару раз в неделю мы начинали расходиться прямо с утра, достигали апогея к ужину, а потом начинался процесс схождения обратно. Летели клочки по закоулочкам, а посуда – по гостиной.

Понятно же, что в желтую прессу насвистел кто-то с галерки. То есть некто, не имеющий ну никакого источника информации. Ради интереса проследили путь сплетни, – следите за руками, фокус незамысловатый.

Итак, оказалось, «такую неприязнь испытывала к потерпевшей, аж кушать не могла» бывшая жена сатирика Лео Каганова Ольга, сменившая человеческую фамилию Никифорова на Демиург, чтобы фамилия рифмовалась с ее профессией – драматург Демиург, сценограф Автограф, сталевар Боливар. Девушка Ольга, несмотря на миловидность, не смогла сделать хорошую партию, и у нее свербило, – ну почему ей никак не прет в замужестве? Ну почему она не может просто так пойти и купить себе пяток модных платьиц? Почему у кого-то шофер, а ей – топать на метро? Где ошибка в программе? Нет ответа. Жизнь, Олюшка, несправедлива и алогична. Кому-то карамелька, а кому-то муки горькие. И одно на другое очень быстро меняется, – вся моя жизнь тому подтверждение.

И вот эта «Олюшка» (есть что-то странное в том, что половозрелую и даже дебелую особь называют Олюшкой, а не Ольгой Батьковной) придумала, что Малашенко меня «дрессирует», накатала в «Фейсбуке», а там – пошла писать губерния. Дальше сплетня оказалась подхвачена колумнисткой «Сноба» Ариной Холиной, в свое время изгнанной из моего ЖЖ за бездарность.

Я долго терпела ее присутствие в моем ЖЖ, кривилась от ее комментариев, но, когда объемы тупости, помноженной на полную бездарность, превысили санитарные нормы, выдворила Арину вон. Она, как писал Зощенко, «затаила в душе некоторое хамство» и с тех пор регулярно пытается оклеветать меня на своей поляне. Ну, взять и передернуть правду. Так, чтобы было похоже, но не то. Обрезать кусок фразы. Составить предложение из двух других. Подлейший метод, но именно так и действуют самые гнусные клеветники, иначе кто б им верил.

Раздав паре сестер по серьгам, вернемся к нашим баранам. Баранам в прямом смысле. Результатом выдачи страстно желаемого за действительное вышло полнейшее «непопадалово». Или попадалово – это смотря с какой стороны посмотреть. Когда мы в разгар квартирной петрушки с евреем Ивановым и его троюродной тетей из Парижа прочитали эту страшно новую, просто офигительно неожиданную сплетню «Малашенко бросил Божену», мы только и смогли сказать хором, то бишь дуэтом, короче в унисон, цузамен: «ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО!» И действительно – вот делать нечего всем этим теткам – драматургу Демиургу, графоманке Арине Холиной, писательнице Татьяне Толстой, которая, как сумасшедший с бритвою в руке, ходила по следам моих комментов в «Фейсбуке» и писала малознакомым сплетникам про Малашенко: «На самом деле он ей не муж».

В других случаях сплетня может родиться не со зла, а из подлости. Как-то раз в Париже жена олигарха Гусинского стала меня спрашивать, что мне известно о похождениях ее мужа. Мне, конечно же, было все известно. И словосочетание «Юлия Хиф» у меня сомнений не вызывало. Но я приняла огонь на себя. Била себя в грудь, уверяла, что у ее мужа сейчас адская запара в бизнесе и ему не до грибов. В это же самое время мой муж Игорь разгребал тот же завал. О чем я убедительно рассказала жене олигарха, четко расписав, где, над чем и сколько дней ее супруг, гад такой, работал, наплевав на свою святую обязанность развлекать жену и тещу.

Благой порыв разъяснить и успокоить вышел мне радикальным боком. Жена и теща решили произвести разведку боем и свои подозрения облекли вот в такую замечательную форму: «А вот Божена говорит…» То есть если не хочешь запалить реальный источник сплетни, придумай, в чьи уста можешь ее вложить, – и подставь самого малоценного из своего окружения. Что и сделала Елена Гусинская.

Кстати, потом она призналась моему мужу, что оговорила меня ее мать, как месть за то, что я не взяла ее с нами на ужин (устала от трескотни, о чем честно сказала). Муж донес эту информацию до Гусинского. Но тот передо мной так и не извинился. Знал, что я не сплетничала. Но упорно не хотел признавать себя неправым. Ну, коли так, раз это я рассказала то, о чем знал весь Лондон, так пусть уж буду виновата за дело, не без вины.

Как бороться с переводом стрелок «А вот она про тебя сказала…»? Никогда не сплетничать. Чтобы люди знали, что ты – как старик Форсайт: «Мне никто ничего не рассказывает». Тогда люди задумаются, могла ли именно ты быть источником информации.

Ну а тех, кто без перемывания чужих костей и дня прожить не может, сплетни радуют своим разнообразием и широкой областью применения. Сплетни бывают разные: веселые и скучные, фантастические и такие будничные, что их и за сплетню-то считать нельзя. Жестокие и милые, грубые и глупые, полезные и бесполезные, свежие и с душком. Какие-то запускаются нечаянно, по глупости: увидел, неправильно понял – и вперед, нести инфу в народ.