Бойся меня - [24]

Ага, конечно.

— Лучше не издавайте ни звука, — сказал им Ромеро. — И, возможно, они о вас забудут. Это единственное, на что вы сейчас можете надеяться.

И он развернулся и пошёл на улицу, чтобы своими глазами увидеть бунт.

Наверно, лучше самому на всё взглянуть, пока полиция и армия не вернули власть над тюрьмой и не расколошматили всех до состояния валяющихся под деревьями гнилых и треснувших яблок.

24

Бунт.

Вот это была картинка.

Зеки собирались в банды и разгуливали по двору с ножами, обрезками труб, бритвами и оружием из захваченной оружейной.

Белые объединили силы с чёрными и латиносами.

И все неистовствовали.

В течение первого часа трое охранников были уже мертвы. Долго бурлившая ненависть вскипела и выплеснулась наружу. Парни увидели, что теперь в их руках есть оружие.

Кабинеты были разрушены.

Рабочие здания в тюрьме подожжены.

Камеры карцера были открыты, а сидевшие за решётками стукачи и слабаки — разорваны на кусочки сорвавшейся с цепи толпой зеков.

Ромеро вышел во двор. Там царил хаос.

Полнейший хаос.

Вертолёты уже были в воздухе, а полиция, использующая слезоточивый газ, вместе со спецназом и снайперами собирались группами снаружи стен.

Мобилизовали даже Национальную Гвардию.

Власти через громкоговорители призывали заключённых сдаться и отпустить заложников.

В ответ на это группа байкеров перебросила через забор труп охранника.

И всё же внутри стен тюрьмы среди осуждённых царило непривычное единство.

Белые собрались под предводительством членов мафии, подкреплённые Арийцами, байкерами и сотнями зеков, которые просто жаждали драки.

Чёрных возглавили наркоторговцы, сумевшие сплотить вокруг себя уличные банды, наркодилеров и сутенёров.

А латиносов взяли под своё крыло члены мексиканской мафии.

Во дворе тюрьмы белые выстроились возле одной стены, чёрные — у другой, а латиносы — у третьей.

А в центре двора, с заложниками, находились представители всех трёх группировок.

* * *

С наступлением темноты трое лидеров успокоили разошедшихся зеков и начали выдвигать по громкоговорителю свои требования.

Сначала их игнорировали, но стоило главарям сказать, что они станут убивать по одному человеку в час, как им сразу же ответили.

Переговоры длились ещё долго.

Территорию тюрьмы освещали прожекторы, и оцепила полиция и Национальная Гвардия.

СМИ тоже желали подключиться, но полиция не подпустила их к Долине Шеддок и на километр.

А около полуночи власти прервали переговоры.

И перекрыли воду.

А затем выключили электричество.

25

Ромеро стоял в дальнем конце тюремного двора и наблюдал за кострами и поднимающимся в небо дымом от горящих зданий.

Зеки всё ещё были возбуждены, но сейчас большинство были ещё и пьяны и обкурены и подбадривали друг друга разговорами о свободе и братской любви.

Ромеро весь день слушал их разговоры и безумные планы.

Но в отличие от остальных он не был настолько наивен, чтобы в них верить.

Рано или поздно люди потеряют самообладание, и трупов будет не счесть.

Либо зеки перебьют своих же, либо полиция пойдёт на штурм и позаботится о бунтующих.

Одно из двух.

Но Ромеро переживал только из-за Палмквиста.

— Я нашёл его, — задыхаясь, произнёс Аквинтес, подбежав к Ромеро из другого конца двора и отводя его в сторону от группки курящих зеков.

— Я нашёл мальчонку.

— Где?

— Он был в карцере, — ответил Аквинтес. — Там его нашли зеки и избили обрезками труб, а когда не смогли привести в чувство, отволокли в санчасть.

— Ему хреново, брат, — продолжал Аквинтес. — Может, он пока и не умер, но это уже не за горами. Он в коме или типа того. Надо видеть ту больничку. Там везде тела. Чёрные привели туда парочку охранников, чтобы те перевязывали раненых.

Ромеро вздохнул. Значит, малец ещё жив. Только вот хорошо это или плохо?

Он затушил сигарету.

— Это очень плохо, ДжоДжо. То существо внутри Денни… его брат… оно и так уже разозлилось за то, что мальчишку избили, а тут ещё и это…

— И там темно, — добавил Аквинтес. — Как в заднице.

У Ромеро вдоль позвоночника пробежал холодок.

— Я туда схожу.

— Это плохая идея, — пробормотал Аквинтес.

Когда Ромеро шёл по двору, направляясь к зданию администрации, где находился лазарет, он слышал снаружи копов.

Звук был похож на скрежет по стене. Наверно, они собирались взбираться на нее.

— Я всё равно туда пойду.

Аквинтес хлопнул его по плечу.

— Эх, Ромеро. Ты просто настоящий латиноамериканский Джеймс Кэгни. Огромное сердце, а яйца и ещё вдвое больше. Ладно, друг мой, я иду с тобой.

Но ни один из них понятия не имел, навстречу чему они направляются.

26

Всё началось в один момент.

За воем сирен и криками из громкоговорителей никто ничего и не понял, пока не стало слишком поздно.

Группы спецназовцев бросили вперёд всю свою мощь, способную сокрушить любую преграду на своём пути.

Когда Ромеро с Аквинтесом добрались до часовни рядом с административным зданием, они увидели, как по верхнему краю стены бегут люди в чёрной форме, похожие на снующих пауков. Вниз полетели гранаты со слезоточивым газом.

При ударе о землю они взрывались.

Всюду виднелись яркие вспышки, слышались хлопки и взрывы, словно двор находился под миномётным огнём.

От гранат распространялся ядовитый газ — и не только возле административного здания, но и во дворе, на крышах и дорожках. Везде.