Бойня - [91]
Закончив полив, садилась за стол и перебирала письма. Пару раз даже поставила кофе – может, пройдет неприятное чувство взлома чужой жизни. Но выпить так и не решилась. Осмотрела продукты в холодильнике, выкинула просроченные. Яйца взяла домой, испекла бисквит.
Глория наверняка бы одобрила. Она терпеть не может глупого расточительства. Если Биби оставит продукты гнить в холодильнике, наверняка получит нагоняй, когда Глория вернется.
Почти любое действие начиналось или заканчивалось именно этим вопросом: одобрит ли Глория, когда вернется?
А что делать со счетами? Правление кооператива и так косо поглядывало на Глорию из-за ее веса, а теперь еще и неоплаченные счета. Неоплаченные счета, полуметровая пачка непрочитанных газет… может, отказаться от подписки от имени Глории? Отказаться от подписки, потом от электроснабжения, позвонить в “Телиа” и попросить отключить телефон?
Сделать что-то одно, потом другое… вычеркнуть Глорию отовсюду. Вычеркнуть из жизни.
Биби никогда не чувствовала себя такой беспомощной и бессильной. Этот Миккельсен так и не позвонил. Обещал – и не позвонил. Конечно, у него есть и другие дела, наверняка более важные, чем помогать пожилым дамам, но говорил он так приветливо и заинтересованно, что Биби была уверена: обязательно перезвонит. Но нет. Не перезвонил.
Вот очередное письмо от “Телиа”. А вот еще одно из “Ваттенфаля”[47].
И ни одной повестки из Института питания. Из поликлиники тоже ничего. После той “выписки из регистра”, больше похожей на приказ, – ни звука. Как будто им точно известно: Глории дома нет.
Именно такие конспирологические теории ее племянник Никлас решительно отвергал. Девяносто восемь процентов, сказал он. Девяносто восемь процентов исчезнувших людей возвращаются. Сломала ногу по дороге к метро. Уехала на Канары по горящей путевке.
Биби сложила письма и выровняла стопку. Странно – ни одного личного письма. Даже открытки ни одной. Ее волнующее предположение насчет любовного приключения с издателем – полная чушь. Вообще ни строчки. Ни от родственников, ни от бывших коллег.
Она представила картинку: Глория в тренировочном костюме. Должно быть, и размеров-то таких нет, сшили специально для нее. И орущий тренер за спиной. Биби тысячу раз видела такие сцены по ТВЗ.
Бедная Глория… Биби даже не хотела думать о таком сценарии. Никлас, правда, рассказал – ходят слухи, что сотни людей с избыточным весом забрали в Кафедральном соборе в Упсале и куда-то увезли. Посреди ночи. Жуть какая-то. Но племянник поспешил заверить – связи между этой историей и исчезновением Глории никакой.
Окинула взглядом полку с цветами. Орхидея жива, сочные зеленые листья, но новых побегов пока нет. Поежилась – на улице июнь, а в квартире почему-то зябко. Как бы Никлас ее ни успокаивал, заноза осталась: случилось что-то серьезное. Черт их знает, что им еще придет в голову, этим ненормальным.
Мы не собираемся сдаваться, сказал Сверд в последнем обращении к нации. Она видела это обращение. Риторика еще жестче, чем обычно. Эпидемию можно побороть, только если каждый их нас возьмет на себя часть ответственности. Все до единого шведы должны принять участие в этом проекте. Вместе бороться, вместе победить. Граждане! Соотечественники! Братья и сестры! Хочу поделиться хорошей новостью: Стокгольм вот-вот станет первым свободным от жира городом в мире.
Биби вспомнила эти слова и похолодела.
На разделочном столе одинокий кактус. Интересно, почему Глория поставила его именно сюда? Насколько Биби помнила, кактусы очень светолюбивы, им нужно даже больше света, чем остальным. Может, собралась пересадить? Перевела взгляд на хлебницу. Она выкинула зачерствевшие куски еще на той неделе, но только сейчас заметила – за хлебницей что-то лежит. Блок стикеров post-it. Должно быть, свалился, когда она выкидывала зачерствевший хлеб. Что это?..
Биби!
Иду на собрание в Хувете. Регистр. в новой А-кассе и т. д. и т. п.
Займемся компьютером, когда…
Хотела оставить записку, но почему-то передумала. Даже не оторвала от блока.
Биби несколько раз перечитала записку. Хувет? Что ее туда понесло? Глория отказывалась даже от приглашений на литературные конференции.
Мысли заметались в голове, как мячи в сквоше, болезненно отскакивая от висков.
Упсала. Кафедральный собор.
Их загоняли в грузовики. И никто не знает, куда увезли.
Такое чувство, что в душе что-то оторвалось, и это что-то уже никогда не удастся вернуть на место. По щекам ручьем потекли слезы.
Глории больше нет. Она не смогла бы объяснить, откуда пришло это знание, но сомнений не было.
Они от нее избавились.
Сама не понимая зачем, бросилась к мойке, открыла кран, вылила полбутылки моющего средства и щеткой взбила до крутой пены.
Все до единого шведы должны принять участие в этом проекте… Стокгольм – первый свободный от жира…
– Не может быть, – повторяла Биби вслух. – Не может быть. Даже если они собрали всех, они могли…
Что? Что они могли?
С яростью стукнула по крану – пена уже перевалилась за край мойки, – попятилась к столу, села и положила голову на руки.
– Хувет?
– Так написано. Двадцать четвертого, как раз в тот день, когда она исчезла.
«Полицейская сага» — роман-первенец широко известного американского писателя, вместивший в себя многообразный жизненный опыт и архивные изыскания. Сонный быт захолустного городка таит в глубине ненависть и преступление, отозвавшиеся в жизни его обитателей более чем через полвека.
…От чего зависит будущее страны? Вы, наверное, думаете, что от валютно-золотых резервов? Может быть. Но у автора есть и другая версия. Одна из героинь его романа каждое утро ездит из пригорода в Киев, чтобы за деньги сдать грудное молоко. Один аптекарь за свои фармацевтические эксперименты расплачивается жизнью. Один политик строит у себя на даче церковь, чтобы уединяться в ней с Богом и с бутылкой «Хэннесси». И от всех троих зависит будущее Украины. Только вот неизвестно: всем ли понравится такое будущее?…
Гай, Дэвид, Ингрид, Мелани Оуэн.Блестящая команда молодых бизнесменов, задумавших совершить ПРОРЫВ в рекламных технологиях.Их связывает давняя дружба и… память о ЧУДОВИЩНОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ, свидетелями которого они стали МНОГО ЛЕТ НАЗАД.Их бизнес балансирует на грани триумфа и катастрофы.Их главный конкурент, не выбирающий средств в борьбе, — ОТЕЦ Гая и Оуэна, жестокий магнат Тони Джордан.Но внезапно Тони УБИВАЮТ.И Дэвид, ведущий собственное расследование убийства, имеет все основания полагать: УБИЙЦА — ОДИН из его друзей.И, перейдя грань дозволенного один раз, он будет убивать СНОВА и СНОВА…
Гуманитарий-русист Ник Эллиот понимает, что рискует продать душу дьяволу, поступив в брокерскую фирму Dekker Ward, но ему отчаянно нужны деньги. Шеф Ника, предприимчивый Рикарду Росс, больше известен как маркетмейкер. Его кредо — «кто не с нами, тот против нас». Поначалу Нику кажется, что он наконец-то ухватил удачу за хвост, но тут начинают происходить странные вещи. Сначала он узнает, что его предшественник погиб от рук вооруженных грабителей. На самого Ника совершено разбойное нападение. Неожиданно увольняют одного из ведущих трейдеров компании.
Один из ведущих мастеров британского нуара Дэвид Пис признает, что его интерес к криминальной беллетристике был вызван зловещими событиями, происходившими в его родном Йоркшире — с 1975 до 1981 г. местное население жило в страхе перед неуловимым серийным убийцей — Йоркширским Потрошителем. Именно эти события послужили поводом для создания тетралогии «Йоркширский квартет», или «Красный райдинг» (райдинг — единица административно-территориального деления графства Йоркшир), принесшей Пису всемирную славу.«1974» — первый том тетралогии «Йоркширский квартет».1974 год.
В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.