Бойня - [90]

– вспомнил он слова туриста.

“Мальчику надо поправиться!” – говорила бабушка и, не дожидаясь возражений, размашисто доливала в тарелку полстакана густых желтоватых сливок.

И ее они бы тоже бросили в скотовоз, подумал он с внезапной яростью.

Поискал глазами бумажку, ничего не нашел и написал на обороте старой квитанции:

Спасибо, позавтракал.

Планы изменились. Возвращаюсь в Стокгольм. Помню, что ты сказал, но какой-то сукин сын, видимо, пронюхал. Если что, встретимся в Праге.

Услышимся, ХК

Юхан смотрел на Росси, не произнося ни слова.

Всех так и не нашли. Прошло уже двое суток, но пока безрезультатно.

Он скрипнул зубами.

Халтурщики хреновы.

– Не понимаю, в чем проблема.

– Юхан… не хватает одной свиньи. Всего одной! И конечно, того парня с машиной, который побывал в Фалунде и укокошил фермера. В этом мы уверены.

– Мне кажется, ты не расслышал приказ. Я сказал: взять всех.

– Слушай, мы обыскали каждую кочку. Перевернули дерн. Двоих последних и брать не пришлось – они и так сдохли. Куда она делась? В птичьем гнезде спряталась?

– А личность установили?

Росси покачал головой. Он совсем не походил на человека, которого выдернули из отпуска, в котором он якобы находился: темные круги под глазами, налитые кровью белки. Впрочем, за последнее время он и сам провел немало ночей без сна.

А Росси подумал то же самое – Юхан почти не спал трое суток. Но с удивлением пришел к противоположному выводу: по нему не скажешь.

– Может, свинья утонула? Там немало болот, провалился по глупости.

– А убийца?

Росси безнадежно покачал головой:

– You tell me. Что я могу сказать? Они его упустили.

– Значит, на свободе двое, которые знают.

– Возможно. Или один.

– И что будем делать?

– Ждать. Если парень хотя бы пискнет, тут же выезжаем.

– Если его писк услышите первыми вы, а не кто-то другой.

– Именно мы. Или кто-то другой – из наших.

Юхан скептически поджал губы.

– Никто даже не приблизился к сути проекта, – продолжил Росси. – Думаю, так и будет продолжаться. Ты переоцениваешь воображение обывателя.

– Посмотрим…

– Ты видел “Юлландс-Постен”?

– Пока никакой реакции.

– И я о том же. Мы в безопасности. Даже интернет не среагировал.

– Поосторожнее с выводами. Пока не среагировал.

– Нам осталось не больше двух месяцев.

– Вот об этом я и хотел поговорить. Значит, так: вдвое повышаем пропускную способность в Сольвике и Хюсхамре. Утром говорил с Йонссоном. В Сконе близится к концу, а вот Йевле, Эребру да и всей Даларне надо дать пинка. И Упланд… Фалунда выпала из цикла, надо наращивать мощность. Было бы хорошо, если бы закончили к летнему празднику[44].

– “Глобен”?[45]

– Да.

Росси поморщился и покачал головой:

– Слишком короткий промежуток. Мало ли что… Представь: кто-то прочитал датскую статейку и вдруг получает приглашение.

– Никто не читал.

– Этого мы не знаем.

– Статейка вот такая, – Юхан большим пальцем отмерил на указательном ногтевую фалангу, – к тому же по-датски.

– А в Стокгольме мало датчан? Не говоря о слухах.

– Слухи были и есть. Мы же решили – плевать.

Росси пожал плечами: твое дело. Ты – босс.

– Я сегодня смотрел материалы. Стокгольм почти чист.

У Юхана загорелись глаза.

– Ну да? Блеск…

– Разошлем приглашения в пятницу. И в запасе две недели.

Кивок – согласен.

– Тебе передали набросок?

– Да… регистрация для обновленной А-кассы[46], рабочая реабилитация… и тому подобное. Мы уже научились мутить воду.

– Подумай, может, добавить что-нибудь вроде компенсации за вынужденный отпуск с самого Рождества? Как считаешь?

– Незачем размазывать. Они уже привыкли, что у них все отбирают и ничего не дают взамен. Так что ухватятся даже за маленький шанс. К тому же главный шведский праздник. С обязательным клубничным тортом.

– Не уверен… совсем не уверен. Те, кто не явился на первую акцию, сейчас уже наверняка впали в полную апатию. И слухи… кое-кто наверняка насторожился. Если мы насадим на крючок только деньги, многие могут и не клюнуть. К тому же и деньги небольшие.

– Напишем так: для тех, кто желает получить компенсацию, явка обязательна.

– Так там и написано.

– Значит, так и будет.

Росси черкнул что-то в блокноте.

– И еще вот что. – Юхан нашел нужную запись в блокноте. – Вот данные по всему королевству.

Росси прочитал и пожал плечами:

– Мысль, конечно, совершенно верная, но у нас всего пара точек. Смотри: Рэттвик и Лександ недалеко от туристических маршрутов. Заменим на Орса Норра, Эланд переедет в Корсруд. Установленная мощность если и просядет, то ненамного.

– Надо закончить коррекцию к концу июля.

– No problem.

– Итак… День летнего солнцестояния.

Росси выбросил вверх растопыренную пятерню и исчез.

Юхан подъехал к письменному столу. Порадовался новому креслу: катится, как плывет, совершенно бесшумно. Один в бегах… далеко не убежит. А скорее всего, как и предположил Росси, уже кормит лягушек в каком-нибудь болоте.

Солнечный зайчик прорвался сквозь шторы и пощекотал лицо. Юхан прикрыл глаза.

Стокгольм почти чист…

Хорошая новость. Несмотря на мелкие осложнения, новость не просто хорошая – превосходная. После праздников город будет чист на сто процентов.

Ждать осталось совсем немного.

Уже стало привычкой: каждое утро ровно в восемь Биби осторожно стучала в дверь, выжидала несколько секунд и только потом поворачивала ключ и с вопросительным “Алло?” переступала порог. Мало ли что, каждый раз уговаривала она себя, хотя теперь уже знала твердо: никто не откликнется. Поднимала толстенную, в двух частях, “Дагенс нюхетер” и складывала на тумбочку, не глядя даже на заголовки. Тоже казалось чем-то вроде нарушения личного пространства Глории. Худеющую с каждым днем пачку официальных и частных писем относила на кухонный стол. Каждый день наполняла водой зеленую лейку и в определенном порядке поливала цветы. Спатифиллум, почему-то называемый “женским счастьем”, два горшочка фиалок, неприхотливую, пышно разросшуюся герань.