Бойня - [46]
Наверняка не удивится. Чего еще ждать от такого, как он?
– О дьявол… – пробормотал Ландон, глядя в потолок. И громко повторил: – О дьявол!
Но какой у него выбор? Остаться и привязаться к ней еще сильнее?
Он же влюбился с первого дня знакомства. И она это знала. А если даже точно не знала, то наверняка чувствовала. Женская интуиция загадочна. Поэтому и впустила в дом, когда он вернулся. Преодолела легко объяснимую обиду.
Она-то впустила, да… но вернулся ли он? Можно ли употребить это слово – вернулся?
В календарике написано: Каварё. А на следующий день: Упсала. А еще через несколько дней заглавными буквами: НЬЮ-ЙОРК. И точное время отлета, час и минуты обведены в кружочек, будто он дождаться не может этого мига. Мига, когда же колеса шасси оторвутся от земли.
Лег на бок, подоткнул плечом подушку и попробовал расслабиться.
Бред какой-то. Ничего так не хочется, как вернуться к Хелене. Ничего так не хочется, как сесть в самолет и дождаться, когда погаснут святящиеся бабочки – символы пристегнутых ремней.
А если взять ее с собой? Но как? У нее дементный отец в доме престарелых в Эстхаммаре. На что они будут жить? Ей же нужно сначала получить визу, в Америку до сих пор нужна виза. Хотя получить ее можно очень быстро…
Нет. Единственный разумный план – следовать плану. Можно было бы попробовать договориться с Колумбийским университетом и остаться до конца лета, но Хелена наверняка на это не пойдет. Едва услышит про Штаты, пошлет его ко всем чертям.
Опять повернулся и долго смотрел на висящие на стене старинные часы с маятником. Он не заводил их с осени, но и так понятно: уже больше полуночи. Возвращаться в это время? Исключено. И вообще решения, принятые ночью, почти всегда ошибочны. Амбер, приемная мать, не так уж много чему его научила, но на этом правиле почему-то настаивала: утро вечера мудренее. Пусть сначала солнце встанет. Нет в мире ничего такого важного, что не может дождаться рассвета.
И когда Ландону удалось уговорить себя помедлить с решением, взять паузу на несколько часов – заснул как убитый. Ему приснилось, что он слышит рычание тяжелого грузовика во дворе, скрежет шин по гравию – его приемный отец приехал с эвакуатором забрать “вольво”. Вот он идет к машине, поднимает кулак и кричит: “Как ты смел зайти так далеко! Как ты смел! Все пошло вразнос!”
Ландон хотел было ответить, но и Беппе, и “вольво” уже исчезли.
Тревога провыла в три часа ночи. Они с Вальдемаром нашли место на центральной трибуне, где-то посередине. Искать выходы уже не пытались. Глории было страшно даже подумать об этом. Перед глазами стояла картинка: обезумевший толстяк, бьющийся в стальную дверь. И через несколько секунд – его остекленевшие глаза. Никто не поверит, что такое может быть. Толпы измученных людей, давя друг друга, осаждают стальные двери стадиона.
Они сидели, держали друг друга за руки и повторяли, как молитву:
– Скоро все кончится. Скоро все кончится.
После оглушительного сигнала тревоги в бесчисленных динамиках захрипело, пауза – и раздался мужской голос, с трудом различимый из-за многократного эха:
– Во многих районах Стокгольма произошла внезапная обесточка. Просим извинения за задержку.
Глория растерянно посмотрела на Вальдемара.
– Выход “А” в ближайшие минуты будет разблокирован. Просим освободить стадион как можно быстрее.
Громкоговорители смолкли. Тишина, сменившая тысячеголосый гомон, показалась оглушительной.
– Вы что-нибудь понимаете?
Он покачал втянутой в плечи головой.
– И я не понимаю.
Снова треск в динамиках и тот же голос:
– Просим всех немедленно покинуть помещение стадиона. Настоятельно призываем не блокировать выходы.
На лице Вальдемара написано все что угодно, кроме облегчения.
– Пойдемте на выход?
– Думаю, надежнее немного выждать…
Никаких причин для паники.
Одна из дверей в проходе открылась. Саму дверь не видно, но туда устремился поток людей. Давка была меньше, чем Глория опасалась. После многих часов безрезультатных попыток вырваться силы у людей были на исходе. Она посмотрела наверх и ахнула: на них ползла, как тесто из опары, огромная толпа, заполняя лестницы до отказа.
– Пошли, – внезапно крикнул Вальдемар. – Немедленно!
– Вы уверены?
– Интуиция. А может, голос свыше.
Глория последовала за ним. Они влились в то и дело останавливающуюся толпу. Люди двигались медленно, крошечными шажками.
Голос в динамиках начал все сначала:
– …просим извинения за задержку.
– Задержку! – вскинулась Глория. – Сволочи. Несколько тысяч людей уже десять часов в таком аду. В обычных условиях через десять минут приехали бы спасатели. И при чем тут обесточка? Все врут, сволочи.
– Надо исходить из того, что не врут. Возможно и такое.
Они втиснулись в одну из очередей на поле. Отсюда видно выход – если встать на цыпочки. Женщина перед ней споткнулась и упала. Никто ее не поддержал – наоборот, расступились, обошли и двинулись дальше. Упавшая умоляюще глянула на Глорию, но чем она может ей помочь, когда ее несет такое течение? Несколько шаркающих шажков – и опять стоп. На этот раз стояли довольно долго.
Несчастный в тренировочном костюме… Это невозможно забыть. Окровавленные кулаки, колотящие в глухую стальную дверь. Укоризненный предсмертный взгляд. Ей вдруг стало не по себе.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.