Бойцы тихого фронта - [105]

Первым туда отправились Павел Иванович Берзин и Гриша Салнин. Берзин поехал в качестве главного военного советника республиканского правительства, а Гриша Салнин — советником по вопросам контрразведки. С ними поехало несколько лучших работников управления. Уехал и Хаджи Умар Мамсуров, получивший уже к тому времени вторую шпалу — он стал майором.

Отряд разведчиков составлял только часть группы советских специалистов, которые откликнулись на просьбу республиканского правительства и оказали неоценимую помощь в деле стабилизации, обучения и реорганизации республиканской армии. Некоторые из этих советников погибли на полях сражений в Испании, другим удалось выжить, вернуться на родину, но все они без исключения достойно выполнили интернациональный долг и заслужили горячую благодарность испанского народа.

Одним из героев советской группы стал Хаджи.

— Ванко, правда, что у тебя на родине, точнее, в Македонии есть город Ксанти? — спросил он меня незадолго до отъезда в Испанию.

— Да, есть такой, — подтвердил я, удивленный его вопросом. — Есть такой город, только не в Македонии, а в Западной Фракии.

— Я выбрал название этого города для своего псевдонима в Испании. Ксанти… Нравится мне это название… Но главное, я думал, что этот город находится в Македонии… Слышал от своих соотечественников рассказы о македонских гайдуках, Илинденском восстании, о героизме восставших, Яне Санданском, Тодоре Панине… Ксанти… Все-таки жалко…

— Хаджи, — я обнял его за плечи, — не жалей… Хороший ты выбрал себе псевдоним. Ксанти расположен во Фракии, но болгары из Фракии ни в чем не уступали борцам из Македонии. Вскоре после Илинденского восстания, о котором ты слышал, вспыхнуло Преображенское. Это было восстание порабощенных фракийцев. Они тоже умели бороться и умирать за свободу…

Хаджи Умар Мамсуров воевал в Испании как настоящий герой и вошел в историю испанского движения Сопротивления под именем Ксанти…

Наш маршрут до Парижа был прямым. Нигде нельзя было останавливаться по пути, чтобы не терять времени и не подвергаться излишнему риску. Этим же поездом, но отдельно от нас, ехал и греческий товарищ «Z-4» — тоже работник управления. Превосходный радиотехник, он должен был заботиться о техническом состоянии средств связи.

Согласно расписанию движения международных поездов экспрессу следовало прибыть в Париж на третий день. Но в Берлине поезд простоял почти целые сутки. Что случилось с немецкой железной дорогой, которая славилась безукоризненной точностью движения поездов и технической исправностью? Причину мы узнали позднее. Железнодорожные линии, ведущие от Берлина к западным границам страны, были забиты товарными составами, которые везли оружие, средства транспорта, целые дивизии «добровольцев» для интервенции в Испанию.

После Берлина поезд направился на запад, к Брюсселю, пересекая Рейнскую область. Гитлеровцы знали, зачем и для чего нужна им эта область: она была не только богатой и цветущей (в ней находился Рурский бассейн, угольное и стальное сердце старого рейхсвера и нового вермахта) — здесь уже полным ходом на заводах Круппа ковалось оружие для новой войны. На станциях, где останавливался наш поезд, развевались огромные знамена со свастикой. Обслуживающий персонал демонстративно отказывался разговаривать на французском, английском и других языках. Стены зданий были увешаны плакатами с портретом Гитлера и воинственными цитатами из его речей. Из рупоров громкоговорителей гремели нацистские марши. Это было невыносимо…

Наши спутники по вагону смотрели на все это с явным испугом, будто они проезжали по зачумленной земле. И когда наконец поезд пересек границу, дышать стало легче. Но тревога оставалась: оттуда, с германского севера, надвигалась угроза (это было очевидно для каждого) — на севере пробуждался зверь, которого никакие благочестивые речи и дипломатические предупреждения не могли обуздать…

Было 7 ноября, когда наш поезд остановился на Северном парижском вокзале.

Утренние парижские газеты несколько рассеяли нашу тревогу — Мадрид не пал, Мадрид сражался. Враг подошел к самому пригороду республиканской столицы, но дальше ему не удавалось продвинуться ни на шаг. Тревога временно улеглась, но она все еще оставалась: сколько времени сможет продержаться незащищенный мирный город против танковых дивизий и бомбардировщиков Франко?..

Франция 1936 года была Францией Народного фронта, ее правительство, возглавляемое социалистическим лидером Леоном Блюмом, делало попытки реализовать социально-политическую программу. Как известно, Народный фронт в этой стране был создан в июле 1934 года, когда французская социалистическая партия под давлением масс после продолжительных внутриполитических дискуссий и мучительных переговоров наконец приняла предложенную Коммунистической партией, руководимой Морисом Торезом и Марселем Кашеном, платформу совместной борьбы против фашизма и войны. К ним сразу присоединилась радикально-социалистическая партия Эдуарда Эррио и Даладье. Это была значительная победа прогрессивных сил Франции и всей Европы, первый крупный шаг на пути создания Народного фронта. Морис Торез, руководитель французских коммунистов, предупреждал французский народ, что угроза гитлеровской агрессии может быть предотвращена только путем сплочения усилий всех подлинных патриотов, всех здоровых сил нации. Программа, на основе которой договорились две самые сильные левые партии, предусматривала национализацию военной промышленности, роспуск фашистских организаций, реорганизацию всесильного «Банка де Франс», укрепление северо-восточных границ страны (с Германией), введение сорокачасовой рабочей недели и др.