Боярские дворы - [47]

Несмотря на все эти широкие жесты монархини, Дидро долго колебался, принять ли ее приглашение, и кто знает, не С. К. Нарышкин ли сумел убедить в конце концов недоверчивого энциклопедиста! Дидро приехал из Парижа в Петербург вместе с Нарышкиным и даже в его коляске. Более того, долгожданный гость поселился на все время своего пребывания в Северной столице в нарышкинском доме, напоминавшем скорее дворец. Екатерина не только не возражала. Ей представлялось, что у такого хозяина Дидро составит себе нужное императрице представление и о Петербурге, и о том расцвете наук и искусств, который ей хотелось представить Европе.

Проведший детство в Москве, Братцеве и Свиблове, С. К. Нарышкин, тем не менее, был в глубине души петербуржцем и уделял своим подмосковным имениям слишком мало внимания. За несколько лет до возведения в звание обер-егермейстера, в 1754 году, он продает Братцево своим незамужним сестрам Авдотье и Наталье Кирилловнам. В Третьяковской галерее хранится интереснейший портрет девочек Нарышкиных вместе с их матерью Анастасией Львовной. В зелено-сером, затканном яркими цветами парчовом платье, подпоясанная желтым кушаком с жемчужными кистями, в высоком головном уборе, хозяйка Братцева выглядит одной из тех модниц петровских ассамблей, чьи наряды поражали своей роскошью воображение иностранцев. Фасон платья Анастасии Львовны повторяется и в костюмах маленьких Авдотьи и Натальи. Старшая сестра имеет пышную прическу, а головка младшей украшена пышным убором из алых страусовых перьев.

Согласно составленному Обществом истории русской усадьбы списку владельцев Братцева именно в 1754 году село ушло из нарышкинской семьи. Документы же свидетельствуют об ином. Авдотья и Наталья Кирилловны — девочки с портрета неизвестного художника петровских лет — не только владели родовым поместьем, но и предпочитали постоянно жить в нем. В год награждения Семена Кирилловича высокими чинами они одновременно лишились старшей своей сестры, Татьяны, бывшей замужем за генерал-адмиралом князем М. М. Голицыным, и третьей по возрасту сестры, Софьи Кирилловны, только что потерявшей мужа, барона Сергея Григорьевича Строганова, запечатленного на превосходном портрете первого русского «персонных дел мастера» Ивана Никитина. Единственным сыном последних и был Александр Сергеевич Строганов — будущий президент Академии художеств. Именно ему тетки завещали Братцево, ставшее его собственностью в 1770 году. Эта дата подтверждается надгробной надписью в московском Высокопетровском монастыре. Авдотья Кирилловна умерла первой, Наталья Кирилловна — второй, в 1770 году, и была похоронена, как и все Нарышкины, в усыпальнице семьи — трапезной церкви Боголюбской Божией Матери Высокопетровского монастыря, где уже в наши дни столько лет проходили репетиции, располагались душевые и сауны танцевального ансамбля «Березка».

Заметка в энциклопедическом словаре «Москва» называла временем появления Строгановых в Братцеве конец XVII века, то есть двадцатью с лишним годами позже, а эта неточность могла иметь принципиальное значение.

Главный, поныне существующий усадебный дом, превосходно нарисованная десятиколонная ротонда в парке, обновленный характер церкви заставляли думать об очень талантливо осуществившем их строительство зодчем. В свою очередь, имя Строгановых невольно заставляет обратиться к строителю Казанского собора и Горного института в Петербурге А. Н. Воронихину, бывшему крепостному, а может быть, и члену этой семьи. Слухи настаивали на прямой родственной связи А. С. Строганова с выдающимся архитектором. Так или иначе, связь А. С. Строганов — А. Н. Воронихин сомнению не подлежала, другое дело — связь Строганова с Братцевом. Здесь семейная хроника вносила существенные и любопытные поправки.

Молодость А. С. Строганова проходит за границей. В 1752 году отец отправляет получившего прекрасное домашнее образование девятнадцатилетнего юношу в Швейцарию для завершения обучения. Несколько лет ему читают лекции лучшие профессора Женевы. Затем он отправляется путешествовать по Италии, руководимый своей страстью к истории искусства и к коллекционированию — именно тогда было заложено основание его превосходного собрания живописи. Еще два года А. С. Строганов отдал изучению металлургии, специально занимаясь в Париже химией и физикой. Вернувшись из-за границы, он не застал в живых отца, а вскоре потерял мать. Заботу о его будущем взяла на себя императрица Елизавета Петровна, благоволившая к Строгановым. Она находит для А. С. Строганова невесту — близкую свою родственницу, дочь вице-канцлера М. И. Воронцова и своей любимой двоюродной сестры Анны Карловны Скавронской.

Но никакое высокое покровительство не могло смягчить той взаимной неприязни, которая возникает у молодой четы. После смерти Елизаветы Петровны молодая А. М. Строганова открыто становится на сторону императора Петра III, мужа будущей Екатерины II. Вскоре супруги начинают добиваться развода, который, несомненно, был бы им дан, если бы не ранняя смерть А. М. Строгановой, положившая конец неудачному браку. А. С. Строганов вскоре женился на Екатерине Петровне Трубецкой и уехал в 1770 году с молодой женой в заграничное путешествие, чтобы обосноваться в уже знакомом ему Париже.