Бой насмерть! Начало - [14]

   Не отнимая бинокля от глаз, Вильгельм обратился к Вернеру:

   - Ты слышишь песню?

   - Слышу, но понять не могу, откуда именно ее поют.

   - Ну, я тоже пока не пойму, откуда именно ее поют, но не это главное. Ты сам текст песни понял?

   - Нет, я же русский не настолько хорошо знаю, как вы.

   - А ну да, совсем забыл. Это песня <<Черный ворон>>. Ты ее разве не знаешь?

   - Какой такой черный ворон? Я таких песен не знаю.

   - Зря. Это песня готовящегося к своему последнему бою русского воина, из которого он живым выйти не надеется, а это очень, и очень плохо, для нас плохо, а не для него. Так как своему последнему бою он уже готов.

   - А, что в этой песни такого, что ее перед смертью русские поют?

   - Мне на этот вопрос не ответить, ведь я не русский, я прусак. Если уж есть у тебя желание это поподробнее узнать, спроси у русского, но его еще надо живым взять.

   - Тогда вы откуда это знаете?

   - Своего врага надо знать в лицо, для того, чтобы его побеждать. - Наставительно сказал он ему.

   - Так, что выходит, когда мы в СССР поперлись, то совершенно ничего не знали о нашем враге? Тогда понятно, почему нас русские в хвост и гриву гоняют.

   Вильгельм от услышанных слов дернулся как от удара, отложив бинокль, он страшно зашипел на своего подчиненного:

   - Язык свой прикуси болван! Иначе, я тебе его сам вырежу, и сожрать заставлю. Ты меня понял, придурок?

   Cтарший егерь егерь в притворном испуге выставил перед собой раскрытые ладони, и с мнимым раскаянием на лице произнес:

   -Я все понял герр гауптштурмфюрер! Такого больше не повториться. Прошу меня простить за необдуманно сказанные слова.

   Капински с нескрываемым на лице сомнением, посмотрел на своего старшего егеря, и сказал:

   - Сейчас сделаю вид, что тебе поверил, но учти на будущее, еще раз нечто такое опять себе позволишь своему языку молоть, отправишься в штрафбат. Ты хорошо меня понял?

   - Я все понял.

   - Это хорошо, иметь понятливого подчиненного.

   Произнеся это, Вильгельм услышал, как звучавшая песня прервалась. Вильгельм мгновенно среагировал на это, схватив лежащий рядом бинокль, и стал с удвоенной силой рассматривать , раннее осмотренное пространство. Как ни странно, но он опять так ничего, и не увидел. Просматривая каждый метр, он нечаянно захватил взглядом сидящего на пне черного ворона, и сердце его дало резкий сбой, и дыхание его на время остановилось. На него накатило видение, недавно им же виденного черного ворона на заброшенном языческом капище.

   Не отрывая своего взгляда от ворона, он видел как эта птица, покрутив головой, взлетела с облюбованного ей пня, и сделав круг, по вороньи прокричав, скрылась в лесу.

   Все еще находясь в оцепенении, Вильгельм с неким трепетом в своей душе, сам себе сказал:

   -Уж не сам ли, Один на меня свое благосклонное внимание обратил? Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой!

   Сказав это самому себе, он, наконец, пришел в себя, и смог, в конце концов, мыслить здраво, без налета всякой мистики.

   Стряхнув с себя нахлынувшее на него наваждение, Вильгельм, отложив, в очередной раз бинокль, спросил:

   - А вот по этому поводу, что ты сам думаешь?

   - Птица показала нам место засады.

   -Правильно. Значит так, слушай мою команду.

   Ты располагаешься с правого фланга, и сидишь там, тише воды, ниже травы. В бой не вступаешь. Ждешь, и наблюдаешь. Лови момент. Он обязательно должен у тебя появиться в прицеле. Теперь дальше. Поставь с левого фланга Вальтера, он лучше всех ведет прицельный огонь из МР-40. Ему нужно будет постоянно вести беспокоящий фланговый огонь. Хотя какой он к черту фланговый? Самое настоящее издевательство, а не фланговый огонь, по другому, назвать это нельзя, как бы не хотелось.

   Но другого, в таких условиях, и не возможно добиться. Ладно, это все отступление, теперь продолжим. Выбери одного хорошего пловца, хотя нет, отставить. Лучше меня плавать никто не может. Поэтому, под фланговым прикрытием, я поплыву с левого фланга, только пусть он начинает стрелять после того, как я проплыву не менее 100 метров. Остальные позже начинают выдвигаться по фронту в шахматном порядке через десять минут после моего заплыва.

   Вильгельм, не отрывая взгляда от предполагаемого места засады, спросил:

   -Есть ли у тебя какие либо замечания по плану?

   - Замечаний масса, но в таких условиях, по другому не выйдет. Жаль только, больших потерь, в таком случае не избежать.

   - А ты можешь предложить другой вариант?

   - Не могу. Я его просто не вижу.

   - Тогда время разговоров подошло к концу, иди и распределяй людей по местам, а я сейчас подготовлюсь к заплыву.

   Как только Вернер исчез в кустах для исполнения его распоряжения, Капински принялся, не торопясь снимать свою камуфляжную униформу.

   Сложив свою форму, и положив сверху каску, он задумался о выборе оружия для предстоящего дела. Положив перед собой МР-40, пистолет Р-38,нож, и три гранаты, одна М-24 и две М-39. Задумчиво перебрал свой арсенал, в конце концов, он отложил для себя две М-39, и взял Р-38 с одним магазином, а также нож. Большего, и не требуется. Если этого будет недостаточно тогда, и всего арсенала не хватит. Да, и тяжеловато, и неудобно будет плыть с МР-40. Сделав окончательный выбор, Вильгельм стал упаковывать в водонепроницаемые пакеты из целлофана, пистолет в один, а гранаты в другой. Прикрепив к телу пакеты изолентой на спине, а нож примотал к левой руке, рукояткой вниз, для того, чтобы можно было мгновенно его извлечь для боя. Критическим взглядом, осмотрев себя, Капински срезал две камышины, и очистив их, превратив их в трубки для дыхания. Окончательно подготовившись к заплыву, гауптштурмфюрер выискав место для входа в воду, которое не просматривалась с другой стороны, так как его прикрывал небольшой бугорок, покрытый густой травой. Уже собравшись войти в воду, он увидел, как ему стал подавать сигнал старший егерь. Вернувшись обратно, на только, что покинутое место, он подошел к Вернеру и спросил: