Бой на Калиновом мосту - [21]

Вот работники собрались, точить ножи принялись, а Иван пришел из училища, узнал, что хотят загубить коня, и к отцу побежал.

«Батюшка! — молвил он. — Позволь мне в последний раз коня покормить, по двору поводить». Отец позволил. Иван накормил коня ячменем, взял за узду, вывел на широкий двор, по спине гладит, а сам плачет.

Вдруг конь ударил его пятой, Иван удал и встал. «Прибыло ли в тебе силы?» — спросил конь Иванушку. «Прибыло», — отвечал он.

Конь ударил его в другой раз и опять спросил: «Прибыло ли?» — «Чувствую великую силу, — отвечал Иван. — Теперь я хоть с кем смогу». — «Попроси, отца, не отпустит ли тебя по мостовой разгуляться, в последний раз на мне покрасоваться».

Иван дошел к отцу; говорит ему: «Батюшка, позволь мне на коне прокатиться, в последний раз на нем повеселиться». Позволил отец, а Иван оседлал коня, сел на него, выехал за тесовые ворота и стал разъезжать взад и вперед, а купец стоит у ворот да смотрит. Вдруг Иван присвистнул, приударил коня, а сам молвил: «Прощай, свет мой батюшка, нам не житье у тебя, мачеха хотела меня извести и коня погубить». И, сказав, поскакал.

Выезжает он из города, а навстречу ему едет старуха с возом сена, худая, сухая, только кости одни. Вдруг, воз её повалился, а Иван смеется и говорит: «Старуха! Я подниму воз одною рукою», — соскочил с коня и стал поднимать. «С благословеньем ли ты выехал в путь?» — старуха спросила и из-под сена косу выхватила, Ивана подкосила. «Много на свою силу надеялся! Я свое взяла». Видно, что смерть была. Лежит молодец бездыханный; конь его поскакал в чисто поле.

Летит мимо сокол, крыльями машет, а в когтях несет скляночки живой и мертвой воды. Видит сокол, что птицы середи поля слетелись, клюют белое тело; красавец пропадает задаром, сжалился сокол: влил ему в рот мертвой воды — тело срослось, спрыснул живою — Иван вскочил и думает, что спросонья встал. «Долго б ты проспал, — молвил сокол, — если б не я, век бы лежал ты, не встал».

Ивану не верится, а сокол на лету схватил вороненка, пришиб крылом мертвого бросил, спрыснул живой водой — вороненок опять полетел!

«Ну, видно, что так, — сказал Иван. — Спасибо тебе, ясный сокол. Где же мой конь?» — «Конь твой ушел в дальнее царство, в город, где мраморная ограда, хрустальная застава». — «Сокол, сокол! Покажи мне дорогу к коню моему». — «Ступай в ту сторону, куда я полечу».

Скоро сказка сказывается, а не скоро пришел Иван к мраморной ограде, к хрустальной заставе. Но ограда высока, в заставу не пускают. Только конь послышал его — запрыгал, захрапел и, ударив в плиту копытом, отвалил камень такой, что всему городу не поднять. Однако схватили коня, удержали, в обручи железные заковали, заперли в погреб белокаменный, а Иван прошел в город.

Все смотрят на красивого молодца и говорят: «Он не нашей земли, из чужого царства». И Ивана к царю привели. Царь спрашивал, кто он. «Не знаю», — отвечал Иван. «Откуда?» — «Не знаю».

Что ни спросят его — отвечает: «Не знаю!»

Царь было разгневался, но подумал: тут простота не без хитрости, а такие люди подчас пригодятся. «Будь же ты Незнайкин!» — сказал он Ивану и оставил его служить у себя. Иван служит верно, и царь дал ему ключи от своих кладовых, велел ходить в шесть кладовых, а в седьмую не ходить.

Много ли, мало ли прошло, ходит в кладовые и в раздумье подошел к седьмой кладовой. Вдруг слышит — конь заржал за стеной; не утерпел Иван, отпер дверь за семью замками и узнал коня своего. Окован конь двенадцатью железными обручами, привязан к столбу цепями; на столбе висят ключи от цепей. «Не чаял я дождаться тебя, — сказал конь, — выручал я тебя, теперь ты меня выручи; дай побегать и ноги расправить».

Иван взял ключи, цепи распались, и конь, освободясь, сказал ему: «Никому, кроме тебя, не давал я садиться на себя; сряжайся скорей, накинь узду и обратуй меня, да сними со стены голичок [5] и щетку. Они тебе пригодятся».

Иван снял с крючков голичок и щетку, оседлал коня, накинул уздечку шелковую, и конь взвился как стрела, копытами бьет, камни топчет — искры сыплются, и пролетел за городские ворота, сквозь заставу хрустальную.

Немного погодя говорит конь Ивану: «Слезь да послушай, не гонятся ли за нами? У царя есть конь-ветер да конь-молния, на них нас догонят». Иван припал к земле и слушает. «Скачут! Скачут!» — закричал ой. «Брось же голичок позади себя!» Иван бросил голичок, и вдруг поднялся из земли частый, дремучий лес и загородил путь. Едет Иван, между тем лес срубили и опять за ним гонятся. «Брось за…собой щетку!» — кричит конь. Иван бросил, и поднялись горы каменные, крутые, заслонили Ивана стеною.

Долго ли, скоро ли, Иван приехал в другое царство, в широкие луга, коня пустил на траву и молвил: «Слушай, мой конь, верный конь, прибеги по первому свисту». А сам пошел в сад.

Там за серебряной решеткой росла заповедная яблонь с румяными яблочками наливными, сквозными; прельстился Иван и сорвал что ни лучшее яблочко. Но к яблоньке той молодой были проведены золотые струны, и зазвенело по всему саду; набежала стража, схватили Ивана, к царю привели.

Царь его спрашивал о роде и жмени, волею ли пришел иль неволею? Иван простотой полюбился ему; велел ему царь смотреть за царским садом и дал ему прозванье Незнайка. У царя того были три дочери, две в замужестве, а третья не замужем. Прекрасная царевна вышла в сад и, видя садовника молодого, пригожего, сказала ему: «Что ты, садовник, в саду ходишь, а мне цветов не приносишь?» Жалко Ивана царевне, взяла она тонкий шёлковый плат, обвязала руку Садовнику.