Бой на Калиновом мосту - [128]

— Не я буду царем, а будет царем царь Картаус!

Подъехал к темнице, выпустил узников, и царь Картаус стал на престол. Еруслан Лазаревич пожил недели две и отправился в город Бибрию. Приезжает рано утром в город Бибрию, на каждой улице идет клич:

— Нет ли доброго молодца, чтобы [убить змея]: за три километра есть озеро, в котором живет трехглавый змей, он ходит, поедает с царства пять-шесть человек. Убьет старый — то царь будет кормить и обувать до смерти его и семью его; убьет молодой — царь будет его учить, а по смерти царем поставит, а убьет совершеннолетний нежели он захочет жениться на его дочери Анастасии, царь отдает её замуж и дает несколько городов с пригородками.

Еруслан слушал, слушал и решил поехать убить змея. Царю об этом доложили. Тогда телефонов не было, на трех километрах расставили всадников для сообщения о бое со змеем. Еруслан подъехал к озеру, берег был песчаный, затрубил в рог, вызывает змея на битву. Вдруг змей показался, полез на берег. Конь Ерусланов так испугался, что свалил хозяина. В это время змей схватил Еруслана за ногу и потащил сто в озеро. Велика была змеиная сила. Но Ерусланова больше. Схватил он за ту челюсть и за другу, расширив пасть, освободил ногу, схватил меч-кладенец; раз! головы нет; раз! — второй нет. Тогда змей взмолился человечьим голосом:

— Еруслан Лазаревич! Не отсекай у меня последней головы, не буду я больше ходить в город и есть людей. Буду в озере жить до смерти и питаться мышами да раками, а в честь того, что ты у меня не отрубишь головы, — есть на дне озера бесценный камень, которому ни в каком царстве цены не найдешь, — подарю его тебе!

Змей его вынес на берег, и Еруслан приказал ему:

— Ныряй за камнем, а потом поговорим!

Через несколько минут змей вышел на гору, подает Еруслану Лазаревичу камень. Еруслан положил камень в карман и говорит таковы слова:

— Недоедят тебе мыши и раки, ты будешь ходить и поедать людей.

— Схватил меч-кладенец и отсек последнюю голову. Когда дело было исполнено, по цепи пошло до царя, что победа оказалась за Ерусланом Лазаревичем.

Еруслан Лазаревич подъезжает ко дворцу, царь-батюшка выходит с хлебом и говорит таковы слова:

— Пожалуйста, пожалуйста, Еруслан Лазаревич, в наши белокаменны палаты, хлеба-соли покушать!

Заходит Еруслан Лазаревич во дворец, на столах было приготовлено как на свадьбу. За одним столом, сторону и по другую, были поставлены золотые кресла. На одно кресло посадили Еруслана Лазаревича. Царь […] говорит таковы слова:

— У меня было дано обетное слово: кто убьет этого змея в совершенных годах и хочет взять мою дочь Анастасию Варфоломеевну, то пожалуйста!

Тогда Еруслан Лазаревич говорит таковы слова:

— Царь Варфоломей Иванович! Я для вашей дочки много-много времени потерял, но наконец добрался, прошу показать!

Царь-батюшка уходит в Настенькины палаты и приводит её под сеткой, и садит напротив Еруслана на золотое кресло. И наливает по рюмке вина, подносит всем гостям. Когда Анастасия начала пить рюмку, то откинула свою сетку совсем. В это время Еруслан Лазаревич как глянул на нее, сердце сразу и замерло. А Анастасия как глянула на Еруслана, чуть в обморок не упала. Бал продолжался недолго. Анастасию увели. Тогда царь Варфоломей Иванович спрашивает жениха:

— Как понравилась моя дочь Анастасия Варфеломеевна?

Еруслан отвечает:

— Папа, если бы я ей был по сердцу, то очень мы были бы счастливые люди!

Тогда царь уходит к Анастасии спрашивать, понравился ли ей Еруслан Лазаревич?

— Анастасия Варфеломеевна, как вам понравился Еруслан Лазаревич?

— Папенька, папенька, миленький мой, если я пришлась бы ему по сердцу, то мы были бы очень счастливые люди!

Царь вернулся обратно, назначил свадьбу на второй же день.

Подвыпивши, Еруслан Лазаревич спрашивает у своей дорогой жены:

— Есть ли кто на свете красивей тебя?

— Точно не скажу, но я слыхала, есть в Солнечном городе, зовут Пульхерия, она не столько красотой обладает, сколько колдовством.

— А есть ли кто сильнее меня в настоящее время?

— Нету никого!

После свадьбы царь Варфоломей дал несколько городов с пригородками, чтобы, охранять ему. Не прошел и год — Анастасия была в положении, а Еруслану вера [95] посмотреть Пульхерию. Говорит таковы слова:

— Анастасия Варфоломеевна! Мне нужно съездить в Картаусово царство, навестить отца, а затем привезти его сюда.

— Еруслан Лазаревич, ты уезжаешь, а я в таком остаюсь положении!

— А вот что, дорогая жена: долго не приеду, родится сын — на вот мой перстень именной, отдай ему, родится дочь — вот тебе этот камень, которому цены нет.

Сел на коня и поехал в путь-дорогу. И заехал к Пульхерии. Пульхерии он очень понравился. Не хотела его отпустить. Живет год, а думает — день. Таким образом прошло двенадцать лет. У Анастасии Варфоломеевны родился сын, долго мать не давала имени, до приезда отца. Не могла дождаться отца, нарекла ему имя отцовское — Еруслан Ерусланович. Еруслан Ерусланович рос не по дням, а по часам. Был он так силен — не хуже отца. И как-то через ребят узнал, что его отец уехал к своему отцу и обратно не вернулся, прошло двенадцать лет. Стал просить неотступно мать: