Ботинки посла - [4]

При виде такого кошмара у Томми вырвался протестующий горловой звук, но было поздно: Альберт набросил на шею врага петлю и что было сил дернул.

Незнакомец рухнул как подкошенный, пистолет выстрелил, и пуля, ласково коснувшись уха Томми, исчезла в штукатурке за его спиной.

— Я взял его, сэр! — торжествующе вскричал Альберт. — Это называется метать лассо, сэр. Я тренировался в свободное от работы времени. Вы мне не поможете, сэр? Он очень здоровый.

Томми поспешил на помощь своему верному оруженосцу, попутно решив для себя, что в будущем свободного времени ему не предоставит.

— Идиот чертов, — прорычал он, — почему ты не позвал полицию? Из-за твоих дурацких шуток он едва не прострелил мне голову. Господи, я еще никогда не был так близок к смерти!

— Заарканил его в самый последний момент, сэр, — с ничуть не убавившимся энтузиазмом объяснял Альберт. — Вы не поверите, что вытворяют с лассо ковбои в прериях!

— Почему же! — огрызнулся Томми — Но тут тебе не прерии, Альберт. Обрати внимание, Альберт, здесь, можно сказать, цивилизация. Так, — уже спокойнее повернулся он к поверженному врагу, — а что же нам теперь делать с тобой?

В ответ в него плеснул поток иностранных ругательств.

— Тихо! — скомандовал Томми. — Я не понял из сказанного ни слова, но мне почему-то кажется, что этот язык не для женских ушей. Вы уж простите его, мисс… ох, за всей этой суетой я даже забыл ваше имя.

— Марч, — машинально подсказала девушка. Она все еще была бледна и никак не могла унять дрожь, но все же подошла взглянуть на поверженную фигуру незнакомца.

— Что вы собираетесь с ним делать? — спросила она.

— Давайте, я слетаю за полицейским, — вызвался Альберт.

Однако Томми, посмотрев на девушку, уловил едва заметное протестующее движение ее головы и принял его к сведению.

— Думаю, на первый раз мы его отпустим, — заявил он. — Но вот в удовольствии лично спустить его с лестницы я себе не откажу ни за что. Будем считать это за наглядный урок хороших манер.

Он освободил пленника от лассо, вздернул на ноги и, хорошенько разогнав до двери приемной, вытолкнул наружу. С лестницы послышалась серия душераздирающих воплей, потом глухой удар, и все стихло.

Приятно улыбаясь, Томми вернулся в приемную.

Девушка смотрела на него круглыми глазами.

— Он же мог что-нибудь себе сломать.

— Надеюсь, — сказал Томми. — Но эти мексиканцы начинают орать еще до того, как их тронешь, так что уверенности, к сожалению, нет. Может быть, мисс Марч, вернемся в мой кабинет и продолжим так некстати прерванную беседу? Уверен, что нам больше не помешают.

— На всякий случай, сэр, я буду держать лассо наготове, — сказал верный Альберт.

— Ни в коем случае, — твердо приказал Томми, и они с девушкой прошли в кабинет.

Томми уселся за свой стол, мисс Марч расположилась в кресле напротив.

— Не знаю даже, с чего начать, — растерянно произнесла она. — Как и сказал этот человек, я была пассажиром на «Номадике». Дама, о которой говорится в объявлении, мисс О'Хара, плыла тем же рейсом.

— Да, да, — сказал Томми. — Это мы уже знаем, но мне показалось, вам известно о ней нечто большее. Иначе бы этот достойный господин не проявил столько рвения, чтобы помешать вам высказаться.

— Я расскажу. На том же корабле находился американский посол. Однажды, проходя мимо его открытой каюты, я заметила внутри женщину. Она вела себя так странно, что я невольно остановилась понаблюдать за ней. Так вот, она держала в руке мужской ботинок…

— Ботинок? — воскликнул Томми и тут же спохватился:

— Простите, мисс Марч, продолжайте, прошу вас.

— В руках у нее были такие маленькие ножницы, и она отпарывала ими стельку. Потом она, кажется, положила что-то внутрь. В этот момент послышались голоса, и она тут же откинулась на диван и застонала. Оказалось, это пришли доктор и еще какой-то мужчина. Я подождала еще немного и из их разговора поняла, что дама в каюте притворилась, будто у нее обморок. Я говорю, притворилась, потому что, когда я ее увидела, никаким обмороком и не пахло.

Томми кивнул.

— И что же было дальше?

— Честно говоря, мне не очень хочется об этом рассказывать. В общем, меня одолело любопытство. Я, наверное, начиталась глупых книжек… Ну, я подумала, что, может, она сунула в этот ботинок какую-нибудь бомбу или, может, отравленную иглу. Чудовищная, конечно, глупость, но так я тогда подумала. Как бы то ни было, но на следующий день, проходя мимо каюты посла, я не удержалась и вошла. Внимательно осмотрев ботинок, я нашла под стелькой маленькую бумажку, сложенную во много раз. Я как раз держала ее в руке, когда в коридоре послышались чьи-то шаги, и я поспешно выскочила наружу, чтобы не быть застигнутой в чужой каюте. Бумажка так и осталась у меня. Вернувшись в свою каюту, я развернула ее и… Мистер Блант, это были всего-навсего несколько строчек из Библии.

— Из Библии? — переспросил крайне заинтригованный Томми.

— Ну, по крайней мере, мне так показалось. Я ничего там не поняла, подумала, что это дело рук какого-то религиозного фанатика. В любом случае, я решила, что возвращать ее на место — необязательно. Потом я и думать об этом забыла, и бумажка просто валялась у меня в кармане, пока мне не вздумалось сделать из нее кораблик для моего маленького племянника, когда тот купался в ванне, и вот как только бумага намокла, на ней стал проступать странный узор. Я тут же отняла ее у племянника, разгладила и высушила. Это оказался какой-то чертеж, похоже, план входа в гавань. А потом я увидела ваше объявление, и вот я здесь.