Ботфорты капитана Штормштиля - [80]
Лепешки покрывались легким загаром, на их неровной поверхности вздувались пузыри, а края слегка отставали от стенок торны.
— Можно доставать, — сказал Ираклий Самсонович и снова набросил на лицо мокрое полотенце. — Готов лаваш…
Тошка ел горячий, удивительно вкусный хлеб. Он макал его в чесночную похлебку и, зажмурившись от удовольствия, крутил головой:
— Ух, хороша моченка!
И только мысль о том, что завтра с утра все уйдут на маршрут и он вплотную приступит к обязанностям повара и хлебопека, слегка портила ему аппетит. Сварить из тушенки чесночный суп казалось делом несложным, а вот этот самый торнис пури… Еще ухнешь головой в горячий кувшин, и даже некому будет за ноги вытащить.
Утром над Улысом висел легкий сиреневый туман. Вода с громким хохотом хватала его за вялые руки, тянула вниз, за собой.
— Ну, что ж ты, право, такой увалень? — тормошила она его. — Бежим со мной! Бежим!..
Туман не умел и не любил бегать. Он испуганно поднимался над водой, стараясь побыстрее уйти от егозливой непоседы реки.
Но сверху, по крутому синему склону ущелья спускалось солнце. Оно подкараулило туман, отрезало путь к отступлению, и тому уже просто некуда было деться. Он прижимался к холодным камням и таял. Мох жадно и торопливо всасывал остатки исчезающего тумана…
Возле самого лагеря Улыс делал петлю. Стиснутый камнями, нависал над рекой отполированный до блеска древесный ствол. Держась за обломки его веток, можно было стоять в воде, подставив грудь тугим, обжигающе холодным струям. Они обвивались вокруг тела, звенели, как натянутые стальные струны, старались выбить из-под ног ускользающее дно. Ствол дерева мелко подрагивал, солнце серебрило воду, и Тошке казалось, что она уже не такая нестерпимо ледяная и что можно еще минутку побыть в ее колючих объятиях…
Отряд ушел на рассвете к верховьям Улыса.
— Вернемся завтра к обеду, — сказал на прощанье дядя Гога. — Ты слышишь, Антонио, — к обеду! Значит, голодные как волки.
О волках не следовало упоминать, тем более, что Тошке предстояло провести ночь одному, в пустом лагере. Даже Изольду увели. Впрочем, это было к лучшему, а то еще приманила бы медведя.
Весь день Тошка купался и ловил форель, стараясь не думать о том, что придет ночь и, самое главное, — утро и надо будет приниматься за стряпню.
Он закопал пойманную форель в сырой песок и, как только начало смеркаться, развел вокруг лагеря три больших костра. Огонь отражался в реке; вода разрывала его на мелкие клочки, они метались и беззвучно гасли. Улыс тяжело ворочался и ревел, точно был недоволен этим невесть откуда взявшимся светом, тревожащим его черную, непроглядную воду.
Тошка сидел на пороге палатки. Дяди Гогина двустволка со взведенными курками лежала у него на коленях. Но никто не подходил к лагерю, никто не пытался проникнуть за желтый световой круг, очерченный кострами. Горы спали, безлюдные, заросшие вековым лесом. И, может, Тошкины костры были единственными, и на десятки километров вокруг ни один больше человек не зажигал в эту ночь огня.
Тошка сидел, прислонившись спиной к упругому брезенту палатки. Было бы здорово, если б его сейчас могла увидеть мама. И Бобоська, и Морской Заяц. И особенно Кло…
Как он отважно сидит с заряженным ружьем, один посреди мигающей звездами ночи и сторожит лагерь. А вокруг, неслышно ступая мягкими лапами, бродят остромордые кавказские медведи, прислушиваются к треску разведенных им костров, ловят влажными ноздрями острый запах дыма.
Тошка не заметил, как заснул. Его разбудил крик подравшихся соек. Солнце стояло уже высоко, над потухшими кострами вились тоненькие струйки дыма.
«Мы придем голодные как волки», — вспомнил Тошка дяди Гогины слова.
Конечно же, надо было еще вчера сделать пробную выпечку лаваша. Потренироваться, черт возьми! Нет, Антон Топольков, вы несерьезный человек, разве вам можно было доверять такое ответственное дело? Нет, и еще раз нет! Вы разгильдяй, а не младший коллектор!..
Так, бичуя самого себя, Тошка раскупоривал банки с тушенкой, чистил наловленную вчера форель, скреб песком котел и, обливаясь слезами, раздувал угли. Время от времени он поглядывал на солнце, пытаясь определить, сколько еще оставалось до обеденной поры — два часа, час, а может быть, каких-нибудь пятнадцать минут?
Солить хлебово из тушенки он не решился. В конце концов, каждый может посолить в своей миске; так куда лучше, чем разбавлять потом водой из Улыса.
Но все это было сущим пустяком по сравнению с тестом. Оно никак не давалось Тошке — то прилипало к пальцам, то к доске, то и к тому, и к другому. Не прилипало оно только к стенкам кувшина.
Привязав на всякий случай руку к колышку, вбитому возле торны, Тошка нырял в пышущее жаром кувшинное горло и шмякал лепешкой о горячую стенку. Лепешка прилипала, но вместе с ладонью. Стоило оторвать ладонь, как тесто начинало с противным шипением стекать на чадящие угли. Пахло горелым хлебом, палеными волосами — всем, чем угодно, но только не аппетитным духом свежеиспеченного лаваша.
«Мы придем голодные как волки…»
Чем же он их накормит? Несоленой похлебкой без хлеба? Эх, Антон Топольков, Антон Топольков… Ведь люди понадеялись на тебя…
Приключенческая повесть об экспедиции в Заволжские горы по следам автора старинной рукописи Энрике Мартинес Гомеса.
Остросюжетный роман о подростках, чье четырнадцатилетие совпало с началом войны. В романе четыре главных героя. На их долю выпадает последний, завершающий бой второй мировой войны. И принимают они его так, как подобает солдатам, — мужественно и честно.
Однажды летом во время каникул десять мальчишек пустились в плавание по чешским рекам. Десять мальчишек на двух плоскодонках. Десять разных прозвищ, разных характеров, у каждого свои недостатки, свои достоинства. Трудно, очень трудно приходится Рацеку, их молодому воспитателю. Как найти к ребятам правильный подход, как заставить Карлика, общепризнанного вожака, чье мнение — закон для ребят, понять, что «один в поле не воин»? Весело проходит плавание. Много приключений переживают ребята: тут и борьба с порогами, и таинственные пещеры… Десять мальчишек и две плоскодонки возвращаются из плавания.
Книга "Приключения юнкора Игрека" - заключительная повесть трилогии«Записки Балтабаева-младшего». Со своим приятелем и одноклассником Володя Балтабаев берет интервью у Ролана Быкова, готовит (выражаясь современным языком) фотосессию в универмаге, а в результате нелепого стечения обстоятельств действий становится подозреваемым даже в краже...Знаете ли вы, что такое "живой воротник"? Бывало ли вам вкусно на уроках физики? Думали ли, что Исаак Ньютон избрал себе в союзники сосульку? Видали ли у кого-нибудь футболку с завтрашней газетной заметкой? Нет? Тогда эта книга для вас!
Это очень увлекательная история одного мальчика Гриньки, его собаки Карата, это путешествие-приключение. Писатель не столько выдумывает, сколько рассказывает о хорошо известной ему жизни в Братске (хотя название города и заменено на Светлогорск).
Повесть о богатыре Пале Кинижи, герое многих легенд, который жил в XV веке и боролся за независимость Венгрии.
Ты, наверное, думаешь, что темными ночами вампиры выбираются из могил и крадутся к своим жертвам, гремя костями и завывая противными голосами? Нет! Они путешествуют по миру в посылках. Потому что настоящий вампир выглядит как… морская свинка! Не веришь? Бывалый парень Куропяткин тоже не верил — до тех пор, пока одна такая дрянь на тонких ножках не укусила его приятеля. Теперь, чтобы новоявленный вампир не напал на него самого, Куропяткин должен защищаться. И до рассвета убить нечисть. Да только поди справься с зубастым кровососом… «Выходи, свинья, на бой!» — воскликнул он и смело взмахнул бильярдным кием…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.