Босяки и комиссары - [2]

В общем, случись это все в обычный день, высокому гражданину при столь демонстративном поведении вряд ли удалось бы избежать объяснений с представителями вокзального правопорядка, что наверняка вылилось бы в отдельную и довольно длительную историю. Для начала, когда у него попросили бы паспорт и поинтересовались, что он тут делает, выяснилось бы, что пассажир этот — иностранец и плохо говорит по-русски. Сильный характерный акцент выдавал в нем жителя Эстонии, что и подтверждал бы предъявленный синий паспорт со львами на обложке. Изъяснялся по-русски гражданин довольно бегло, но большую часть слов непривычному уху было не разобрать, поэтому вокзальные милиционеры — нередко хорошо натренированные на выуживание взяток и прямое вымогательство — нашли бы в его лице благодатную жертву.

Самого гражданина, надо сказать, такой поворот вовсе не пугал, скорее он был к этому готов. За свою жизнь он много раз выпутывался из куда более сложных ситуаций и хорошо знал, как следует себя вести и как говорить с представителями того или иного российского ведомства. Вокзальные милиционеры в этом смысле для него были самыми простыми и предсказуемыми собеседниками. Что бы он им рассказывал, сказать сложно. Возможно, высокий эстонец предполагал импровизировать, а может, у него были заранее придуманы какие-то объяснения — как очутился на Казанском вокзале, что за баллоны и зачем он тащит. В зависимости от настроения он поступал по-разному, но всегда имел некоторую сумму для взятки. Но ни деньги, ни хитрость ему так и не пригодились, поскольку день это был вовсе не обычный.

Несколькими днями ранее, 23 октября 2002 года, отряд из 40 вооруженных чеченских боевиков, почти половину которых составляли молодые женщины, ворвался в здание Театрального центра на Дубровке в Москве, где в тот вечер шел мюзикл «Норд-Ост». Взяв в заложники более 900 человек — зрителей, актеров, сотрудников центра и его посетителей, террористы заминировали здание несколькими десятками бомб и объявили себя смертниками, потребовав от российских властей вывода войск из Чечни. Двое суток спецслужбы пытались вести с террористами переговоры, а рано утром 26 октября устроили штурм, перед которым в здание через вентиляцию запустили усыпляющий газ. Что это за газ — в России до сих пор считается государственной тайной. Но именно от него, а не от пуль и бомб террористов, в итоге погибло большинство жертв из числа заложников — лишь пятеро из 130 погибших были застрелены. Российские власти до сих пор отрицают, что именно газ убил заложников (и на то у них есть свои причины — чтобы не нести ответственность и не платить компенсации семьям погибших), но сути дела это не меняет. После 26 октября весь мир облетели видеокадры, как участники штурма и добровольцы сотнями вытаскивали тела «уснувших» заложников из здания театрального центра, за руки за ноги, вповалку складывая на крыльце и закидывая в автобусы. И почти чудо, что врачам потом удалось большинство из них реанимировать.

На фоне всех этих жутких новостей, возмущенных споров о том, как почти полсотни до зубов вооруженных бандитов смогли спокойно доехать до Москвы, и насколько оправданно применение при штурме отравляющего газа, странный гражданин из Эстонии и оказался на перроне Казанского вокзала. И это меняло все. В таких обстоятельствах он мог выглядеть уже не просто как странный пассажир со странным багажом, но как возможный пособник террористов, готовящих новый коварный удар.

В баллонах, которые странный гражданин вез в тот день по перрону Казанского вокзала, находилось около 140 кг жидкого метиламина. Любого знакомого с химией и проблемами промышленной безопасности этот факт должен был бы привести в ужас. Метиламин — хорошо известный в профессиональной среде химикат, крайне ядовитый, но при этом незаменимый для производства самых разных вещей, от красок до лекарств и удобрений. В силу этих свойств он входит в список сильнодействующих ядовитых веществ (СДЯВ), подлежащих в России особому контролю и обращению, который наизусть знают все пожарные и спасатели. В этом качестве метиламин отнесен к веществам 2-го класса опасности (высоко опасные) и по своим свойствам во многом схож с хлором, с применения которого в годы Первой мировой войны началась история химического оружия. Предельно допустимая концентрация (ПДК) метиламина в воздухе, с которой возможно отравление, составляет всего 1 миллиграмм на м³, то есть нескольких десятков граммов было бы достаточно для химической атаки на большой зал вокзала. И если бы высокий эстонец действительно имел отношение к террористам и собирался устроить газовую атаку, вообще трудно представить, что могло бы произойти.

В справочниках на случай утечки метиламина сообщается: жидкий метиламин представляет бесцветную жидкость с едким запахом; на воздухе дымит, образуя стелющиеся по земле пары; опасен как при попадании на кожу, так и при вдыхании, оказывает вредное воздействие на нервную систему, печень, почки; при отравлении смерть может наступить от остановки дыхания. Кроме того, правила безопасности предупреждают, что соединения метиламина с воздухом взрывоопасны и легко воспламеняемы, поэтому в случае малейшего ЧП надлежит изолировать опасную зону в радиусе не менее 400 метров от выброса, работать в противогазах и средствах защиты кожи, не курить и категорически избегать других источников огня.