Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза» - [62]
…Сделано было много, неслыханно много для такого краткого исторического срока… Итак, мощная база обороны страны была создана. Как же выглядела наша армия после технической реконструкции, проведенной в предвоенные пятилетки?» [27, с. 113, 153].
Стрелковые войска
Основным крупным общевойсковым соединением сухопутных войск РККА наряду с механизированным корпусом являлась стрелковая дивизия.
«В ту пору стрелковая дивизия быта уже хорошо оснащенным боевым соединением. Если десять лет назад при штатной численности 12800 человек стрелковая дивизия имела 54 орудия, 189 станковых и 81 ручной пулемет и была совсем без танков и зенитных средств, то стрелковая дивизия 1935 года примерно при той же численности имела уже 57 танков, до сотни орудий, 180 станковых, более 350 ручных и 18 зенитных пулеметов» [27].
К началу 1940-х годов «масса» советской стрелковой дивизии возросла еще больше.
«В апреле 1941 года для стрелковых войск был введен штат военного времени. Стрелковая дивизия включала три стрелковых и два артиллерийских полка, противотанковый и зенитный дивизионы, разведывательный и саперный батальоны, батальон связи, тыловые части и учреждения. По штатам военного времени дивизии надлежало иметь около 14 с половиной тысяч человек, 78 полевых орудий, 54 противотанковые 45-мм пушки, 12 зенитных орудий, 66 минометов калибра 82—120 мм, 16 легких танков, 13 бронемашин, более трех тысяч лошадей. Полностью укомплектованные дивизии могли представлять собой достаточно мобильное и грозное боевое соединение» [27, с. 118].
Насыщение дивизии легким стрелковым оружием также было впечатляющим.
«С 1930–1931 по 1938 год выпуск винтовок возрос со 174 тысяч до 1174 тысяч, пулеметов — примерно с 41 тысячи до 74 с половиной тысяч. По насыщенности ручными и станковыми пулеметами, а также по количеству пуль, выпускаемых в одну минуту на одного бойца, Красная Армия к концу второй пятилетки превосходила капиталистические армии того времени.
…В 1939,1940 и первой половине 1941 года войска получили более 105 тысяч ручных, станковых и крупнокалиберных пулеметов, около 85 тысяч автоматов. Это при том, что выпуск стрелково-артиллерийского вооружения в это время несколько снизился, потому что устаревшие виды снимались с производства, а новые из-за сложности и конструкторских особенностей не так-то просто было поставить на поток» [27].
Однако насыщение стрелковой дивизии тяжелой техникой имело свою отрицательную сторону. Не будучи подкрепленным качественным ростом уровня тактической подготовки бойцов и командиров, подобное наращивание «мышечной массы» привело к тому, что дивизии превратились в громоздкие и малоповоротливые соединения, привязанные к коммуникациям и очень медленно реагирующие на изменение обстановки на поле боя, особенно когда дело касалось обходных маневров противника. С подобной проблемой командование Красной Армии столкнулось еще в ходе маневров середины 30-х годов, однако принять какие-либо меры либо не смогло, либо не успело — приближался срок «Большого террора».
Таким образом, стрелковая дивизия РККА имела как минимум два очевидных недостатка с самого начала. Первый — слабая подготовка одиночного бойца и командира, что автоматически сводило на нет все усилия добиться коллективного качества. Традиционно малоактивный в реальном бою русский (советский) солдат сбивался со своими товарищами в стадообразную массу, чересчур привязанную к действиям тяжелой техники. Подобный «рецидив» наблюдается до сих пор в вооруженных силах государств на постсоветском пространстве.
«Русский солдат с пренебрежением относится к общепринятым тактическим принципам, но в то же время старается полностью следовать букве своих уставов. Возможно, все это объясняется тем, что он не мыслит самостоятельно и не контролирует своих действий…» [42, с. 426].
Второй очевидный недостаток можно назвать «фиктивной моторизацией» — колесно-гусеничной техники в дивизии, на первый взгляд, много, а доставлять пехоту нечем. Излишнее и порочное увлечение бронеавтомобилями, оказавшимися малопригодными в реальных боевых действиях, привело к тому, что пехота практически не имела средств транспортировки личного состава ни в бою, ни на марше. Грузовиков не всегда хватало, во многих частях они существовали лишь на бумаге. Мобилизуемый (приписной) автотранспорт оставлял желать лучшего.
«Тем временем дивизия начала получать эти самые приписные машины. То, что мы получили было чистым издевательством. Это были машины, которые с конвейеров заводов когда-то поступили в армию… После трех, четырех, а иногда и пяти лет беспощадной армейской эксплуатации в условиях полнейшего бездорожья машины признаются окончательно непригодными к эксплуатации и только после этого поступают в сельское хозяйство, но каждая из них состоит на военном учете и обязана вернуться в армию при мобилизации» [63, с. 275].
Если подобное происходило в 1968-м, можно представить, на что это было похоже 30 лет назад, когда автомобиль в Союзе все еще оставался редкостью.
