Бортовой журнал 2 - [7]
Старшим на корабле оставляют начхима, и при этом его предупреждают, что вечером приедут жены послов и дипработников, мол, поэтому не сильно напивайся, чтоб, значит, провести экскурсию, ну и там показать-рассказать.
Только все убыли, как начхим заскучал.
И скучал он ровно до того момента, пока не пришла ему на ум мысль чуточку хряпнуть – к вечеру-то все равно протрезвеем.
Но к вечеру он так и не протрезвел (жара плюс сорок), а потому встречал он делегацию жен уже в очень даже теплом состоянии, но языком, язва, еще владел.
Так что показывал, рассказывал, что-то вслух, а что-то почти шепотом – дескать, военная тайна. Вдруг одна барышня спрашивает:
– А сколько у вас на корабле вертолетов?
Этот вопрос начисто отшиб у начхима память, и сколько на борту вертолетов, он так и не вспомнил, однако он подумал немного и говорит:
– Ну, вообще-то много!
– А для чего они нужны? – не унимается дама.
И тут начхима понесло:
– Для чего они нужны? Для многого! Вот, в частности, в случае чего они на тросах могут корабль поднять и перенести через небольшой участок суши или, скажем, мели. А еще они нужны для того, чтоб существенно увеличивать скорость корабля, таща его за собой на привязи, как собаку.
Сказал это начхим и тут же забыл, а слушатели молча покивали головами и разъехались. А среди жен была и жена тогдашнего посла на Кубе Катушева (или Катышева).
Вечером начхим добавил еще и залег спать.
На следующее утро его, больного на всю голову, вызвал к себе командир.
Начхим с нетвердым пониманием происходящего поднялся к нему в каюту, где он был немедленно встречен фразой:
– Ты чего вчера бабам пиздел? А?
– Да ничего особенного…
– Как это ничего особенного? А кто им сказал, что наши вертолеты могут на тросах поднять корабль и носить его по воздуху через небольшой участок суши?
– Я?!!
– Нет, я! Меня с самого утра наш посол просит устроить показательный полет корабля на вертолетах над Гаваной, так сказать, для демонстрации мощи советского флота!
Начхиму немедленно поплохело, после чего он спросил, что же нам всем теперь, собственно говоря, делать?
Командир сморщился и сказал:
– А хрен его знает! Я ему сказал, что как только ты у нас протрезвеешь, так и полетим!
– Товарищ командир! – вспотел начхим.
– А чего, «товарищ командир»? Думать надо! Не жопой!
Видя, что начхим все еще в ступоре, командир сжалился и заявил:
– Ладно! Иди отсюда! Я уже отмазался. Я сказал, что после длительного перехода морем у нас все дно обросло ракушками, так что зрелище будет совершенно неэстетичным.
На том и порешили.
Так что полет над Гаваной был отменен.
Пожелание всем: лишь бы все были живы, здоровы и целостны телесно.
Гоголь писал стоя. Он улыбался. Ему нравилась его писанина. Да и само письмо ему нравилось. Я имею в виду сам процесс.
Перед письмом он переодевался в женское платье. Перед письмом ему надо было освободиться от мужского естества – отсюда и переодевание. Ничего особенного в этом нет. Такая манера, чтоб обрести полет. Гоголь летал. Он летал над своим письменами, как птица над ковыльной степью. Ветер в лицо, а под тобой, насколько хватает глаз, колышется ковыль. Словно море живое. Хорошо.
Роль литературы в российском обществе сейчас? Какое общество – такая и литература. Читатели вымирают. Они еще есть, но это исчезающий вид.
Литература сегодня нуждается в скандале. Есть скандал – будут читать. Так что она вторична. И роль у нее, как у подсобного рабочего на стройке.
Слышал про себя такое: «Покровский – это повод поговорить». Так что я – повод.
А вообще-то, читатель мой не такой простой. Очень критичный. Но мне удается его уводить в сторону литературных сложностей. Сначала не принимали «Расстрелять-2» – сейчас это считается классикой. Потом всех раздражал «Бегемот» – и к нему привыкли. Потом «Кот» не устраивал – и это преодолели. Потом – «Каюта» с «Пургой». Потом настала очередь «Люди, лодки…».
Теперь многих не устраивает «Иногда мне снится лодка».
Нравится ли вам фильм «72 метра»? Фильм скорее нравится, чем не нравится. Главное для меня было: научиться смотреть его как не мое. Я научился. Причем сразу.
Жена закончила полтора института (один из них железнодорожный), а работает с косметикой. Она скорее критик, чем поклонник. Что-то ей нравится, что-то – нет. В последнем случае я говорю: «Не доросли еще до моей музыки!»
Да, ее зовут Натела – это «светлячок» по-грузински.
Помните имя Нелли в «72 метрах»? Я сначала думал: почему оно меня так раздражает, а потом дошло: это Валера Залотуха имя Натела исказил. А на балкон к ней я лазил. В девятом классе. Правда, без романтики все обошлось: мы с приятелем так девушек пугали. Они сидели дома и читали вслух «Наследник из Калькутты», а мы прокрались – перелезли через балкон и поползли по полу их пугать. Испугали. Это у меня в повести «Жилой» есть.
Мне написали, что капитан-лейтенант Слава Милашевский – командир печально знаменитого АС-28, едва не потонувшего в августе сего года в бухте Березовая близ Камчатки, уже месяц как во Владивостоке вместе со своим «батискафом», который, как говорят, должны отправить на модернизацию в Нижний Новгород.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.