Бортовой журнал 2 - [34]
В общем, они отпустили девушку, она никак не могла вставить ключ в машину, Ната дала ей валидол.
Я потом ночью плохо спал.
У Сашки одиннадцать хвостов. Они еще с первого курса тянутся. Я когда узнал, у меня просто руки опустились. Как же так? Я столько старался, а оно все время идет прахом. Что они за люди? Глаза не горят, жить отдельно не могут и не взрослеют, хоть ты тресни.
Не будет учиться – попадет в армию. А это не та армия, что мы когда-то все служили, это жертвенник. Там каждый день осуществляются жертвоприношения. Кровь пускают.
И вот его туда? Таким неприспособленным?
Мой опыт не нужен, своего получать не хотят. А вокруг – садок с крокодилами.
Мне было очень плохо. Я сидел, и такая тяжесть вдруг навалилась со всех сторон – руки не поднять. О Господи! Может, это мне испытание такое, а? Может, я должен что-то в этой жизни понять? А что я должен понять, а, Господи? Хоть бы намек какой, маленький!
Через некоторое время я начал сам себя уговаривать: «Давай так, он не дебил – это уже хорошо. Это прекрасно. Это здорово. Не наркоман – просто отлично. Он не болен неизлечимо – еще одна удача. Ну, медленно развивается ум. Ну и что? Сейчас он развивается медленно. Да. Что еще ты можешь сделать? Ты можешь только наблюдать. Только смотреть. Вмешиваешься – скандал, сердце рвешь. Ты думаешь, он хоть один раз уронит слезу? Нет, он перешагнет через тебя и пойдет дальше. Ему же ничего не надо. Твоего – ничего. Отлично! Отлично я себя утешил. Так! Давай еще раз. Он – не урод…»
Так я сидел довольно долго. Потом пришел Санька– шумный, голодный:
– Привет, ты дома? Как дела?» – сел есть. Ест жадно, много.
– Саня, как успехи? Сдаешь хвосты?
– Сдаю. Все хорошо.
– Посуду помоешь?
– Да, оставь в раковине!
Так и не помыл посуду.
Что тут сказать.
Почтительнейший из соотечественников, виновный лишь только в избытке изящества, подаренного природой и предками, целиком поглощенный не столько собой, сколько течением обыденности, ошеломительный в желаниях и поступках. Словом, пепел и алмаз.
Именно в таких выражениях я хотел бы описать одного своего современника, имеющего отношение к сохранению и приумножению наших ценностей, на букву «П».
Но что он говорит о детях своих? Но как он о них говорит? Ведь что все эти вазы и картины, как не дети его? Ужас! Вчерашняя газета. Невероятная скука. Чудовище под видом красавицы! Нет! Не могу! Пойду упьюсь вина дешевого, рыгая и бурля!
Мне недавно рассказали историю обо мне. Как-то я пришел к своему другу. Был я в форме и прямо с корабля, а там было веселье в самом разгаре. Взрослые, в основном дамы, уже были расслаблены, всюду вино, а дети бегали друг за другом и орали. Мам это волновало уже очень слабо, потому что бокалы с вином то и дело подносились ко рту. Я спросил, не пробовал ли кто-нибудь успокоить детей? Мне сказали: вот и успокой их. Я пошел и немедленно всех построил, потом я назначил им командира (самого горластого и сильного), потом я провел с командиром инструктаж, я сказал, что командир должен заботится о своих подчиненных и следить за тем, чтоб никто не орал, потому что можно надорвать горло. Потом мы играли в засаду и ползали через минное поле. Ползти надо было молча, потому что за нами следил враг.
Пока народ полз до границы и обратно, я успел чего-то там съесть и спросить у милых дам: а чего это все дети до сих пор не спят? Мне сказали, что это невозможно сделать, дети заснут после часа ночи.
Тогда я объявил тому самому старшему, чтоб он собрал всех, потому что сейчас мы пойдем лежать в дозоре. Все дети отправились со мной в спальню, где мы улеглись на кроватях. Я сказал, что хорошо бы накрыться одеялами, потом – что так мы будем незаметны для врага. Потом я сказал, что лежать надо очень тихо и ни в коем случае не спать, так как именно через этот участок границы должен пройти вражеский караван. Пока они лежали, я рассказывал им о морях, об океанах, о пустынях, о горах.
Через пять минут я вернулся за стол, потому что к этому времени все их дети уже спокойно спали.
«Не может быть»! – сказали мамы, услышав, что все их королевство заснуло через пять минут.
Они по одной тихонечко заходили в комнату, чтоб самим убедиться.
Потом они приходили и говорили: «Вот это да!»
Саша Крыштоб говорил мне, что если на «Курске» открыта задняя крышка торпедного аппарата, то это может быть оттого, что они там стравливали кислород из торпеды. Перекись в торпеде выделяет кислород, и ее стравливают. Есть методика этого дела. И вот этот кислород (или перекись) мог попасть в торпедный аппарат. А там всюду смазка. От этого и мог возникнуть первый взрыв, потом пожар, огонь доходит до стеллажа с торпедами – и вот вам второй взрыв.
Чернобылю двадцать лет.
Я помню 26 апреля 1986 года. Через сутки я уже стоял на въезде в Северодвинск на пограничном посту и проверял всех въезжающих с радиометром. Просто входил в автобус и проходил с ним между рядами кресел, и иногда он показывал: есть. Тогда человека просили пройти на пост вместе с вещами.
А через двадцать лет я поехал в Киев на конференцию, посвященную этой дате. Я поехал вместе с Владимиром Степановичем Губаревым.
Исполненные подлинного драматизма, далеко не забавные, но славные и лиричные истории, случившиеся с некоторым офицером, безусловным сыном своего отечества, а также всякие там случайности, произошедшие с его дальними родственниками и близкими друзьями, друзьями родственников и родственниками друзей, рассказанные им самим.
Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».
Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.
Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.
Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.
Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.