Бородинское пробуждение - [2]

Случались непредвиденные преграды. Однажды у Кееса свалился с ноги башмак. Башмак упал в канал, и его понесло, но куда? Писатель похолодел, он не знал, в какую сторону двигалась в этом канале вода. И снова пришлось сесть за книги. По счастию, нужные сведения он разыскал на третий день.

Итак, случай сделал Сергиенко автором исторической редакции издательства «Детская литература». Книгу заметили, оценили, но молодой писатель не поспешил в иные издательства, в редакции современной прозы. Почему? Может быть, уход в историю – это просто бегство от действительности, по крайней мере, отдых от ее бесконечных, никак не разрешимых проблем?

Ответ на подобные вопросы дает сама жизнь. Автору одной книги чаще всего выбирать не приходится. Успех родил предложение. Написать хотелось о многом, но редактор предложил взять тему из отечественной истории. Так родилось «Бородинское пробуждение». Что же до современности, то Сергиенко на поединок с процветающим злом выходил не раз и не два, боролся как мог, избрав своим оружием романтику.

«Дом на горе» – книга об интернате, «Прощай, овраг!» – притча о «застойных» временах… Вот сочинение Маши, героини повести «Дни поздней осени»:

«Как я провела летние каникулы

Каникулы я провела хорошо. В то время как мои одноклассники парились на практике в помещении радиозавода, я отдыхала на даче под сенью кущ. Мой влиятельный дедушка устроил мне освобожденье от практики, намекнув директору школы, что заводской труд менее полезен, чем отдых на даче.

Как известно, у нас отличная дача. У меня своя комната с видом на сосны, под боком речка, а отсутствие продуктов в местных магазинах компенсировалось заказами, которые мой влиятельный дедушка мог получить там-то и там-то.

В конце июля мы ездили в Прибалтику. В самый разгар сезона мой влиятельный дедушка сумел устроить номера на самом берегу моря. Я наблюдала красивые закаты, а ночью рассматривала Швецию, озаренную фарами автомобиля «Жигули». Я также посетила два выступления Потсдамского хора, который мой влиятельный дедушка специально выписал из Потсдама на летние каникулы.

Я хорошо провела лето, но еще лучше проведу осень. Мой влиятельный дедушка устроил меня в кружок при историческом факультете в расчете на то, что я покорю интересного человека Базанова и будущим летом он поставит мне пятерку на вступительном экзамене в университет.

Я хорошо провела лето, хорошо проведу осень, но еще лучше проведу оставшуюся жизнь. С отличием кончу университет, и мой влиятельный дедушка устроит мне командировку в Голландию. Там я выйду замуж за крупного рыботорговца и буду жить в городе Амстердаме в собственной вилле.

Если уважаемым одноклассникам что-нибудь понадобится к тому времени, пускай приезжают в город Амстердам на улицу Влаардинген, 13, где и будет расположена вышеозначенная вилла.

Кроме того, заранее приглашаю всех на свои похороны, которые состоятся…»

Такая романтическая повесть, где школьница влюблена в поэта, где дети повторяют судьбу отцов и матерей, и вместе – историю героев пушкинской «Метели»… Все возвышенно, зыбко! Прошлое, пронзая настоящее, оборачивается будущим, и наоборот. Однако художник беспощаден, как хирург. Маша чувствует себя дрянью за столь «смелое» сочинение. Она наперед знает, что сочинение прочитает умная учительница литературы и на том будет поставлена точка. Автор видит дальше своей героини. Он видит, что Маша исполнит свою программу в жизни. Для нее испытание любовью, отчаянье, боль – все-таки игра.

Но это все о современности. С современностью у Сергиенко особые счеты. Иное дело историческая повесть. Здесь шпага романтики всегда целит в черное сердце зла. Отваги ей не занимать, и просторы для нее немерены.

После Колумба мы все желаем открыть для себя Америку. Это совсем уж детская мечта. А для Сергиенко она была вдвойне детской. Он вырос на железнодорожной станции Кашира, где запах паровозов неистребим и поныне. Поныне снятся писателю голоса паровозов из его детства.

«У каждого был свой голос. Ночью из глубокой дали возникал печальный крик. Я знал, что это елецкий поезд. В Ельце я не бывал никогда, но с тех пор у меня сохранилось представление о нем как о городе легкой и туманной печали».

Рассказ «Станция Кашира» в творчестве Сергиенко единственное пока произведение, где «я» его собственное. В Америке писатель избрал для себя эпоху железнодорожного бума. Список книг, прочитанных во время подготовки, поменьше, чем список книг к «Кеесу». Отбор был строже, и опыта больше. Снова вычерчивались карты штатов, железнодорожных линий… Внук железнодорожника любит точность. Вот почему такие живые паровозы в этой американской повести Сергиенко. Вот почему у героев и у нас, читателей, на доброго «Пегаса» – это имя паровоза – надежда, как на саму жизнь, но, как страшный человек, страшен паровоз плантаторов.

В повести «Увези нас, Пегас!» влюбленные герои, белые подростки Моррис и Хетти, погибают, спасая рабов-негров. Но трагизм настолько светел и столько в нем силы жизни, что почти физически ощущаешь: смерти нет.

Вот мы и подошли к главной, должно быть, загадке творчества писателя Сергиенко. А раз так, то самое время снова обратиться к «я», приглядеться к нему.