Борис Леонидович Личков (1888— 1966) - [31]

Личков ищет общие закономерности развития земной коры при чередовании революционных и эволюционных этапов. По Личкову, длительные фазы орогенеза, медленного воздымания гор, складкообразования и т. п. сменяются бурными, диастрофическими вспышками интенсивных вертикальных движений и осадкообразования.

За последние 0,5 млрд, лет, по мнению Личкова, сменились 3 цикла подобных двойных фаз. Каждый раз длительная орогенная фаза заканчивалась кратковременной геосинклинальной, а затем цикл повторялся. И чем быстрее, активнее менялся рельеф, тем радикальнее преображалось живое вещество: шло массовое вымирание одних видов и нарождение других.

Он создал красивую законченную теоретическую конструкцию. Ее можно сопоставлять по логичности и стройности с теориями физиков, химиков, математиков. С одной только оговоркой: он далеко уходил в ряде случаев от фактических данных, более заботясь о логической завершенности своих идей, чем об их доказательстве и опровержении. А ведь автору полезно поставить под сомнение свои мысли, выявить более или менее спорные положения.

Обо всем этом Личков мало заботился. Его как бы завораживали собственные идеи, соединенные в цельную теорию. Он не искал фактов, ей противоречащих. Искал и находил подтверждения своей теории, но слишком мало обращал внимания на возможности ее опровержения.

Дискуссии с Вернадским не могли склонить его к пересмотру своих теоретических построений. Владимир Иванович очень мало занимался геоморфологией и тектоникой, а также геологией и палеогеографией четвертичного периода и вряд ли мог убедительно опровергнуть мнение такого крупного специалиста в этих областях знания, как Личков, хотя свои сомнения, как мы знаем, он высказывал постоянно.

Космический год и фазы горообразования (млн. лет) за так называемое историческое время жизни Земли, после докембрия (Личков, 1960).

Для творческой индивидуальности Личкова было характерно постоянное стремление к созданию законченных теоретических конструкций. Так, написав статью о современной геологической эпохе, он сразу же признается Вернадскому: "А моя мысль идет дальше. Я все возвращаюсь к идее Дэна о цефализации, Вашим соображениям о ноосфере и хочу дать обоснование идее о творческих эпохах в истории жизни на Земле" ^[97].

Замыслы поистине грандиозные, если учесть, что феномен цефализации — формирования, усложнения и увеличения головного мозга в истории высших животных — сам по себе загадочен и недостаточно изучен, цельного учения о ноосфере, в сущности, не создано, а идея о творческих эпохах выдвигалась не раз, но всегда подвергалась уничтожающей критике как необоснованная или даже ложная. Но подобные соображения совершенно не беспокоят Бориса Леонидовича. Его как раз и занимают, вдохновляют сложнейшие задачи. Даже такие, для решения которых еще не создано достаточно надежных предпосылок (неизвестен целый ряд фактов, не выяснены некоторые частности, отсутствуют количественные критерии, методологические и философские обоснования и т. п.).

Стремление Личкова к обобщениям поистине не знает преград. Всего лишь через полгода после приведенного выше высказывания о замысле новой работы он сообщает Вернадскому:

"Я написал в последнее время небольшую книгу, которая неожиданно сложилась у меня в голове в цельном своем плане. Книга называется "Волны жизни и ритмы развития земного шара". Слагается она из таких глав:

1. Современная геологическая эпоха.

2. О ритме изменений земной коры в ходе геологического времени.

3. Об антропогеновой эре и ноосфере.

4. Ритмы изменений земной поверхности и эволюция органической жизни" ^[98].

В последующие годы Личков будет продолжать и развивать упомянутые здесь темы, и к анализу его достижений мы еще вернемся (тем более что судьба рукописи, о которой идет речь, остается невыясненной). А сейчас обратим внимание на все более широкий охват Личковым самых разнообразных проявлений жизни земной поверхности; на стремление привести их в единую систему взаимосвязанных событий и процессов.

В. И. Вернадский

Вот, например, как описывает Борис Леонидович события середины октября 1940 г.:

"Я выезжал по командировке Волгостроя в район ст. Шексны Вологодской (около г. Череповца), около двух недель провел в полевых исследованиях... На том участке, который я маршрутно обошел в течение своего похода, хорошо выражен ландшафт камов и проходит конечно-моренная гряда... Здесь поблизости — находятся озера Кубенское и Белое, и мне представляется в известной мере, пожалуй на основе интуиции, а не явных фактов, что во влиянии этих озер и озерности вообще кроется много явлений и соотношений их, еще не принятых во внимание нашей наукой. Это совсем не то, что мои равнины... Походил я изрядно много. Делал я со своим спутником от 30 до 45 километров в день. Очень жалею, что не смог побывать в Кириллове (километров на 60 севернее того места, где я был). Там так называемая "Белая гряда", представляющая собой напорные морены, и монастырь XIV в. (византийской архитектуры), должны быть следы древних озерных террас. Только что закончил краткий отчет по этой работе, где в центре стоит практическая проблема строительных материалов"