Борис Аркадьев - [48]

Матчи наших команд за рубежом заставили и нас внести коррективы и критически пересмотреть некоторые наши суждения о футболе. Прежде всего мы сделали вывод, что техническое мастерство наших футболистов необходимо повысить, укрепить техническую основу игры, иначе все строящееся над ней может оказаться шатким.

Поскольку многие затронутые мною вопросы тактики футбольной игры освещаются в печати впервые, я предвижу возражения по поводу некоторых моих утверждений, предвижу и оживленный обмен мнениями и азартные, как сам футбол, споры.

Все это, полагаю, пойдет на пользу советскому футболу, послужит толчком для творческой практики многих любителей этой игры, столь широко распространенной в нашей стране.

В «ДИНАМО» и ЦДКА

Леонид Горянов. [3] Последний гол

После блистательной победы в 1937 году московское «Динамо», первое сделавшее «дубль», стало выступать все хуже и хуже. В тридцать восьмом оно заняло пятое место в чемпионате страны, в тридцать девятом – седьмое. Лидер советского футбола постепенно превращался в заурядную команду. Бледная игра, непонятные проигрыши.

– Что с ребятами? В чем дело? – недоумевали одни болельщики.

– Досадные случайности, – отвечали другие.

Но все понимали, что это плохое объяснение. Случайным может быть один проигрыш, два, а тут была закономерность. У нее было свое имя – косность. Увы, именно так. В то время, когда другие коллективы смело, творчески осваивали и утверждали в жизнь новую систему, двукратный экс-чемпион Советского Союза упорно придерживался построения «пять в линию».

Этому упорству они нашли свое, правда смешное, объяснение. Верное своим новаторским традициям в прошлом, «Динамо» еще в 1937 году, почти сразу после встреч с басками применило новую расстановку в матче второго круга чемпионата страны против московского «Спартака». Игра прошла бледно, неинтересно, закончилась с нулевым счетом. По одной игре нельзя ни о чем судить. Тем более что скука, царившая в этом матче, во многом объяснялась из рук вон плохими действиями спортсменов. Но динамовские тренеры сразу же поспешили с выводами.

– Дело в системе. Ничего хорошего в «дубль-ве» нет, – объявили они.

Как показала жизнь, ничего хорошего не получилось из этого вывода. Команда попала в полосу неудач.

В конце тридцать девятого года в «Динамо» на место старшего тренера пришел Борис Андреевич Аркадьев – талантливый советский педагог.

Начальную школу тренерской работы он прошел в московском «Металлурге». Никогда особенно не выделявшийся коллектив под его руководством в 1938 году стал третьим призером чемпионата страны, уступив лишь по соотношению мячей второе место армейцам столицы (обе команды набрали по 37 очков). «Металлург» оказался тогда одним из трех счастливцев, которые смогли выиграть у «непобедимых» спартаковцев.

Но, пожалуй, самым главным, что совершил Аркадьев в «Металлурге», было открытие Федотова. Борис Андреевич первым нашел этот талант и начал шлифовать. В статье, написанной Григорием Ивановичем для газеты «Советский флот» и озаглавленной «О любви к футболу» есть такие слова: «На всю жизнь я сохранил чувство большой признательности к моему первому учителю и тренеру – Борису Андреевичу Аркадьеву. Этот душевный, очень интеллигентный в лучшем смысле этого слова человек научил меня не только по-настоящему играть в футбол, но и по-настоящему любить его».

Итак, Борис Андреевич принял московское «Динамо». Сейчас, когда мы уже все прекрасно знаем путь, пройденный этим человеком, такое известие не может, естественно, вызвать ни удивления, ни сомнения. Но тогда… Нельзя забывать, что он был начинающим педагогом, которому доверяли святая святых нашего футбола. Его десятки раз предупреждали, что не простят ему, если он не сумеет поднять команду.

– Ну как, берешься? – спросил его один из руководителей. – Нам нужно вернуть былую славу коллективу.

– Берусь! – отрезал Борис Андреевич. Он не любил давать авансы. Он лучше кого бы то ни было знал, какое это трудное дело – работа тренера. Как можно обещать что-либо в нем? Разве может писатель, севший за письменный стол, поклясться, что задуманная им книга будет удачной? Разве смеет художник, только что открывший холст, говорить, каким будет его произведение? Разве может дирижер, только что принявший оркестр, сказать, как он зазвучит?… И разве меньше труда, творчества, поисков предстоит тренеру, начинавшему создавать команду?

Конечно, не меньше. Но Бориса Андреевича увлекала новая работа, он мечтал о большом деле, о настоящем творчестве и поэтому смело взял на себя ответственность.

Да, были и сомнения. Были. Но разве кому-нибудь давалось легко что-то большое и новое?

Бориса Андреевича на первом же собрании команды спросили:

– Будем играть по «дубль-ве?

– Будем догонять остальных?

– Нет, – ответил он решительно. – Догонять и копировать никого не будем. Конечно, в основу тактики положим «дубль-ве». Но я против мертвой схемы. Мы покажем людям нечто совершенно новое.

И он начал излагать сидевшим перед ним футболистам свой план.

– Создадим свой почерк, свой характер, – этими словами закончил он этот разговор с футболистами.