Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [68]

В Министерстве иностранных дел кто-то написал на телеграмме, поверх четкого «S» Солсбери: «Если мы сделаем это перед получением концессии, русские увеличат свои требования, цель которых не получить железные дороги, а сделать вид, что их позиции восстановлены путем получения некоторой концессии, против которой мы возражаем». Затем рукой Солсбери: «Никаких действий».

Опасения Вольфа были полностью оправданны. Сразу же по прибытии Долгорукова на шаха и его министров дождем посыпались требования. В той же самой депеше, в которой Вольф извещал Лондон о возвращении Долгорукова, он сообщил, что князь уже затронул железнодорожную проблему. Шах боялся отказать и боялся предоставить требуемое. Вольф писал о действиях шаха: «Он предлагает сообщить князю Долгорукову, что не может дать эту концессию без предоставления такой же Англии с юга. Но против этого имеется секретное соглашение, нарушение которого повлекло бы за собой военные действия. Его Величество хочет немедленного совета перед встречей с князем Долгоруковым в воскресенье».

На следующий день Вольф телеграфировал, что дорога, которую Долгоруков имел в виду (одна ветка от юго-восточного угла Каспийского моря к Шахруду и Тегерану), «была бы стратегически опасна». Для того чтобы ответить на эту опасность, Вольф советовал, чтобы Англия построила две линии – от Шустера к Тегерану и от Кветты к Сеистану. Получив одобрение Солсбери, Вольф телеграфировал: «Я думаю, я мог бы предложить агенту Рейтера сразу просить о прежнем». Вольф также просил разрешения успокоить шаха, которому снова предстояла встреча с грозным Долгоруковым. «Если мы теперь вдохнем в шаха уверенность, я думаю, что мы получим много пользы. Но будет бедствием, если он подумает, что мы отказались от него или охладели».

Ответ Солсбери был спокойным и слегка скептическим: «Его Величество должен, конечно, утверждать, что не может выдать эту концессию России без того, чтобы не дать такую же Англии на юге. Если Долгоруков будет апеллировать к секретному соглашению, Шах может настаивать на том, что не может отказать англичанам без объяснения причины и поэтому должен сообщить им о соглашении. Мы могли бы тогда обсуждать этот вопрос». Телеграмма заканчивалась на философской ноте: «В прошлом многие проекты были разрушены; так может быть и с этим».

13 февраля 1889 г. Вольф и Долгоруков провели переговоры, в течение которых князь признал, что Англия заранее известила Россию о своих намерениях добиваться открытия Каруна. Однако он сказал: «Россия была раздражена не только действиями Англии, но в Персии произошли изменения, после которых России должно быть предоставлено некоторое компенсационное преимущество». Князь возложил вину за произошедшее в равной мере на политику лорда Солсбери и личное подстрекательство Вольфа, который пробовал доказать, что его действия не были направлены против России, а были попытками защитить британские коммерческие интересы.

Что касается Рейтера, банк был компенсацией за первоначальную концессию. Долгоруков ответил, что русское общественное мнение возмутилось всем ходом событий в Персии. Вольф ощутил сильное раздражение в речи князя Долгорукова, которое полностью он не мог скрыть. Без сомнения, такое чувство родилось из сознания того, что он не так непобедим, как представляли его друзья в прессе.

В середине февраля Долгоруков представил свои требования. Он заявлял о сильной привязанности к Персии и утверждал, что, хотя был русским чиновником, но желал Персии прогресса. Он получил инструкции внести предложения, которые помогут восстановить равновесие. Долгоруков требовал: 1) право кораблям заходить в лагуну Энзели (Мурдаб); 2) право пароходам проходить все реки, текущие из Персии в Каспийское море; 3) строительство Персией дороги от Энзели до Тегерана и от Ардебиля до Астары; 4) обязательство со стороны правительства Персии не предоставлять концессии на железные дороги в течение пяти лет, во время которых Россия составила бы план железнодорожного строительства, «определяя, какие дороги она будет строить сама, Персия затем сможет предоставить оставшиеся концессии другим».

Амин ос-Солтан показал требования и черновик персидского ответа Вольфу, хотя переговоры с Долгоруковым были секретными. За следующие две недели окончательная версия была подготовлена и показана Вольфу министром иностранных дел мирзой Аббас-ханом Кавам од-Дойлы. В своем заявлении Персия предоставила русским право навигации в лагуне Энзели, но предложила, чтобы сами русские построили дороги на севере. Что касается железных дорог, шах давал России четыре года для выбора линии с севера в Тегеран. В конце этого срока, или в течение срока действия концессии, предоставленной России, шах мог предоставить такую же концессию другому соискателю. Вольф сказал мирзе Аббас-хану, что Англия имеет три собственных требования:

1. Как только концессия будет предоставлена России на севере, подобная концессия должна быть дана на юге любой компании, названной правительством ее величества.

2. Не следует предоставлять концессию на юге без одобрения правительства ее величества.