Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [131]

Для англичан Сеистан обладал громадной стратегической ценностью. «Обладание им создало бы плацдарм для всеобъемлющего наступления на Индию или для вторжения в Афганистан». Русское продвижение в Центральной Азии в 1880-х гг. вызвало в Индии сильные опасения, что Хорасан, Сеистан и Афганистан могут пасть следующими. Предпринятые тогда Британией меры свелись к сбору разведывательной информации.

Сеть из местных агентов раскинулась по всей Центральной Азии. Некоторые из них работали на британцев, некоторые на русских, некоторые на тех и других одновременно. Правительство Индии очень болезненно относилось к шпионам и внедренным агентам. Собственный разведывательный центр в Мешхеде постоянно докладывал не только о передвижениях русских войск в Туркестане, но и о передвижениях незначительных персон в Хорасане. Открытие русских и британских консульств в Хорасане и Сеистане тоже было частью тайной политической игры и шпионажа.

И русским и англичанам Хорасан и Сеистан казались трудными назначениями. Трудно было выносить одиночество в таких местах, как Бирдженд, Кайен или Носратабад, маленьких пыльных городках, где общество составляли несколько провинциальных чиновников, мулла и сам консул. Там было почти нечего делать, и время приходилось убивать за картами или выпивкой. Иногда какой-нибудь консул начинал изучать персидский язык и литературу, избегая так деморализующей рутины консульской жизни.

Поэтому приезд агента служил поводом немного развлечься. Если британские агенты направлялись на север, то русские, притворяясь торговцами, крейсировали вдоль афганской и индийской границ. Первый постоянный русский агент в Сеистане, некий Рахим-хан, прибыл туда, вероятно, в 1891 г. Он был арестован и выпорот по приказанию наместника Мир Али Акбар-хана Хешмата ол-Молка за «неестественные оскорбления», а его собственность была конфискована. За него открыто вступился русский посланник в Тегеране. Рахим-хану была возвращена собственность и разрешено жить в Сеистане в назидание Хешмату ол-Молку. Рахим-хан занимался пропагандой: говорил людям, что скоро придут русские и облагодетельствуют тех, кто помогал им. Рахим-хан завербовал главного муллу, «человека очень влиятельного среди местного населения», и тот помогал ему настраивать людей против правительства.

В 1895 г. подполковник Г. Пико, британский военный атташе в Тегеране, и приехавший из Мешхеда полковник С. Йейт обсуждали «желательность распространения системы шпионажа нашего агентства на Центральную Азию и Кавказ». В период предвоенной напряженности 1895 г. Пико в своем меморандуме сэру М. Дюранду, в то время британскому посланнику, указывал, что единственная информация о передислокации русских войск в закаспийские регионы поступила от мистера Пикока, консула в Батуме. Учрежденное после этого генеральное консульство в Мешхеде стало присматривать за Центральной Азией до самого Самарканда, но информация о русских войсках поступала лишь после того, как войска появлялись в Центральной Азии. Нужны были разведданные из Баку, Петровска, Астрахани и Тифлиса.

В 1897 г. русские предприняли значительный шаг в расширении своей разведывательной сети в Восточной и Юго-Восточной Персии. Под предлогом предотвращения проникновения эпидемии чумы, вспыхнувшей в Бомбее, в Россию, ее посланник в Тегеране Е. Бютцов запросил у персидского правительства разрешение на то, чтобы несколько русских врачей установили карантинные посты вдоль персидско-афганской границы и вдоль шоссейных дорог, ведущих из Сеистана в Хорасан. Стоило только персидскому правительству удовлетворить эту просьбу, как тут же генерал А.Н. Куропаткин, не обращая внимания на достигнутое между Бютцовым и министром иностранных дел

Персии Мошен-ханом Моширом од-Дойлы соглашение о том, что врачей будет охранять персидский военный эскорт, стал настаивать на эскорте из ста двадцати русских казаков. Персидский посланник в Санкт-Петербурге указал министру иностранных дел графу М.Н. Муравьеву, что требования Куропаткина противоречат указанному соглашению и что британская дипломатическая миссия в Тегеране заявила протест против размещения русских войск вдоль персидско-афганской границы.

Ч. Гардинг, исполнявший обязанности посланника в отсутствие сэра М. Дюранда, считал, что «целью русских является проникновение на юг до самого Сеистана, чтобы иметь возможность выйти оттуда к границам Индии». В своих мемуарах он приписывает себе заслугу срыва русских планов: он привел к границе отряд индийских войск и заставил русских сняться с лагеря. Старик Гардинг (уже лорд Пенхерст) через много лет вспоминает о дипломатических подвигах юного мистера Ч. Гардинга, и ему можно простить некоторые неточности. В самом деле, он пытался предпринять против казаков энергичные действия, но Солсбери, который в то время надеялся на ослабление напряженности в отношениях с Россией, посоветовал ему не обращать внимания на казачий эскорт. Узнав, «что граф Муравьев проинформировал персидского посланника в Санкт-Петербурге, что правительство ее величества дало согласие на ввод русских войск в Персию для службы на афганской границе», Гардинг хранил молчание.