Борьба за Краков (При короле Локотке) - [7]

— Да откуда же он мог взяться? — с напускным равнодушием заметил Сула.

Он подал чеху и второй кубок, и тот стал еще разговорчивее.

— Вчера, — начал он, наклонившись к хозяину, — приехал в замок к пану Ульриху шляхтич Поремба, тот, чья усадьба здесь в горах, неподалеку. Он-то и рассказал, что у него в замке ночевал малый князь со своими людьми. А он вместо того чтобы схватить его и привезти в замок, за что получил бы хорошую награду, накормил его, напоил и отпустил с миром. И только потом опомнился и со страху приехал рассказать обо всем пану Ульриху. Боскович напустился на него, зачем он не взял его в плен, раз он уж был у него в руках; а тот объяснял, что не мог нарушить закона гостеприимства. Наш выругал его крепко и сейчас же разослал гонцов по всем дорогам, чтобы поймать Локтя.

Сула слушал внимательно и покачивал головой.

— Э, что там, — сказал он, притворяясь, что не верит слухам, — просто этот ваш Поремба хотел подлизаться и наплел невесть что. А вы только напрасно будете блуждать по дорогам. Здесь его нет. Да откуда бы он взялся через столько лет? И еще здесь, под самым Краковом, около вас! Уж о нем давно бы слышали в Куявах!

— И я так думаю, — сказал чех, вставая с лавки. — Уж довольно мы лазали по лесам и холмам, пора нам вернуться в Краков.

— Это будет самое разумное, — подтвердил Сула, подавая ему на дорогу третий кубок.

Челядь, которую тоже угостили, чтобы расположить в свою пользу, успела уже обогреться и теперь готовилась к отъезду. Мартик, во все продолжение разговора державшийся в стороне, вывел чехов на улицу и, посветивши им, пока они усаживались на коней, вернулся довольный, что избавился от нашествия, и закрыл двери на засов.

Войдя в горницу и взглянув на отца, он поразился перемене в старике: шапчонку он сдвинул на одно ухо, руки заложил по бокам за пояс и сразу подбодрившийся, повеселевший, едва не прыгал по избе, так и притоптывал ногами.

— Слушай-ка, Мартик, вот теперь я вполне уверен, что Локоток жив! А если он жив, то уж зальет им горячего сала под шкуру! Если не он, то никто другой не выгонит отсюда чехов. Это его сам Господь Бог посылает!

Последние слова Збышек выговорил особенным тоном, но сын только усмехнулся.

— Смейся себе, смейся, — начал старик. — У чехов нюх хороший, они уж выследили. Да и Поремба бы не соврал, хоть он и негодяй! Ишь, побежал сейчас же докладывать чеху в замок. Да я бы его за это повесил… Напоил, накормил, а потом и выпустил на него свору собак, хорошо гостеприимство! Когда мы дождемся Локотка, надо будет угостить его за это кровавой баней!

— Ах, дорогой мой батюшка! — глядя на него и обнимая его за талию, вскричал Мартик. — Да вы даже помолодели!

— А что ты думаешь? Если бы я увидел моего пана, я, может быть, и вправду бы помолодел. Этот человек — просто чудотворец!

Так разговаривали, посмеиваясь, отец с сыном, а Збита принесла между тем ужин, которого она не хотела подавать при чехах, и стала выкладывать на блюдо кашу с салом; вкусный запах распространился по всей комнате.

Оба, и отец, и сын, почуяли этот запах и повернулись к столу.

— Идите, идите, пока не остыла! — приглашала их Збита.

Старый Збышек, прежде чем приступить к еде, пошел умыть руки, но в это время раздался стук в окошко.

Сначала все только перекрестились, полагая, что это потешается над ними нечистая сила, но когда стук повторился, Мартик как самый смелый подошел к окну.

Со двора доносились чьи-то негромкие голоса, о чем-то спорившие.

— Чехи, что ли, вернулись, — сказал Збышек, — или уж и не знаю, кто это может быть в такую пору! Разбойники?

— Не отворяйте ночью, кому попало! — прибавила Збита. — Дьявол не спит, кто знает, кем он может прикинуться? Разве хороший человек поедет ночью в такую бурю?

Збышек, обеспокоенный и взволнованный, засунул ложку за пояс и сам подбежал посмотреть в окно, а Мартик вышел в сени, чтобы подглядеть в отверстие в стене. В доме все встревожились, а стук в окно не прекращался. Когда после долгих совещаний Мартик, взяв в руки дубинку, решился открыть двери, чтобы вступить в переговоры с небольшой кучкой людей, спокойно стоявших во дворе и вовсе не имевших разбойничьего вида, перед ним очутился довольно высокий мужчина в плаще, попросивший от имени всех проезжих позволить им на час остановиться в доме и отдохнуть от пути.

— Да какой же вам отдых в такой бедной хате, — возразил с порога Збышек, — и места мало, и угостить нечем.

Проезжие стали совещаться между собой.

— Мы тут только что выпроводили Ульриховых чехов, — сказал хозяин, — должны были их тоже угощать, а нечем.

— Чехов? Каких? — спросил один из проезжих.

Этот голос, который услышал Збышек, так его поразил, что он даже вздрогнул.

— Босковичевых наемников, — отвечал он, — они тут бродят повсюду и ищут, а кого — сами не знают.

— Рассказывают, — прибавил Мартик, — что Локоток воскрес из мертвых и появился здесь, вот они за ним и гоняются. Им охота поймать его!

Как только он это сказал, проезжие заговорили все сразу и так быстро, что ничего нельзя было разобрать. Но о чем-то они спорили. Один двинулся вперед к самым дверям, намереваясь войти в дом.