Борьба с членсом - [51]
Когда проходил день, одна половина отрядика сменяла другую, и работа, таким образом, никогда не прекращалась. Сейчас работающая половина отрядика, держа в верхних щупах сотворенные Сладом инструменты, напоминающие какие-то изогнутые молоточки, сильно била ими по огромному, сверкающему золотому кругу, пытаясь сделать его вогнутым, совсем как это было на пылающем перед ними чертеже, где этот круг был лилового цвета. Сальник стоял рядом и монотонно стрекотал:
— Раз, два, раз, два… Еще — раз, два, раз, два…
"Бом-бом" — звонко били молоточки по кругу, приводя его в соответствие с чертежом. Глаза солнышек устало и как-то отсутствующе смотрели на круг, Сальник же вперился в чертеж, иногда измученно поглядывая на свершающийся труд.
Бедрила неспеша подпрыгал к нему и властно прострекотал:
— Сальник…
— Чего? — резко обернулся он, взмахнув верхними щупами. — Чего тебе надо?… У меня все отлично! Видишь: работаем. другая половина в этом… бардакке, пытается вкушать ваш воздух! Все по плану, нарушений нет, с трепетом ожидаем предстоящей нам Соли! Словно как…
— Вы ели почву?
— Аа! — вскричал Сальник. — Не произноси этого! Меня трясет! Я раньше постоянно… Но это запрещено! Зачем ты напомнил?… Всю Соль бы твою променял хотя бы на крупицу…
— Но Соль-то лучше!
— Откуда ты знаешь? Ты пробовал?
Все солнышки прекратили работу и мучительно смотрели теперь на Бедрилу.
— Чего тебе надо, Бедрила! — разгневанно воскликнул Сальник, — ты мешаешь нам работать! Уходи, мы скоро должны закончить! Рах, два, раз, два…
Бедрила быстро отпрыгал назад и чуть не столкнулся со Сладом, который спрятался за бардакк и подслушивал весь диалог.
— Здесь все ясно, — сказал он. — Проверим теперь Грудя, и всё.
— Что — всё?
— Увидишь.
И они направились к склону большого пригорка, где располагались собираемые отрядиком Грудя из деталей летальные тарелки, ружьица и огромная, прямая пушка, точнее, пока что только ее сияющий, гладкий, вперившийся вперед, ствол. Но там никого не было.
— Где же они? — недовольно спросил Слад.
— Не знаю… Давай зайдем. посмотрим в бардакк… Но сейчас день, они вообще-то должны работать…
— Иди в бардакк.
Бардакк возвышался прямо у пушечногоствола и ыбл непроницаем, как туманное ночное небо. Бедрила отошел немного назад и резко впрыгнул внутрь.
В бардакке вповалку валялись солнышки — отрядик Грудя. Сам Грудь, с несчастным видом стрекоча что-то про себя, сидел у стены и постоянно почему-то вздрагивал, словно его через равные промежутки времени обливали какой-нибудь холодной, разъедающей
тело, жидкостью. Некоторые из солнышек так же дрожали. как и он, другие просто лежали, как мертвые, иногда раскрывая рот, чтобы глотнуть воздуха, но потом противно и грустно морщились и издавали что-то наподобие слабых стонов.
— Что с вами? — недоуменно спросил Бедрила, на всякий случай подготовив щуп со смертельным лучом.
Грудь покосился на него в немой пытке.
— Ты что… не видишь… — еле выстрекотал он. — Голод… Не можем больше… работать… Собирать эти… штуки…
— А как же Соль? — осуждающе спросил Бедрила. — Цель? Война? Полет?
— А… — махнул щупом Грудь, несчастно закрыв глаза, словно показывая всем видом, что ему все безразлично.
Бедрила резко выпрыгнул из бардакка и на этот раз опять наткнулся-таки на стоящего и, видимо, вновь подслушивавшего Слада.
— Извините! — стрекотнул Бедрила. — Они…
— Я все слышал. Мне все понятно.
— Прикажете их убить?
— А с кем мы останемся, дорогой Бедрила? — резонно сказал Слад. — Зови всех сюда. Я объявлю свое решение.
Бедрила быстренько ускакал, громко зовя всех солнышек на сбор.
Через достаточно продолжительно время все отрядики припрыгали к бардакку Грудя. Измученные, худые солнышки еле стояли в строю; кое-кто по прибытии тут же рухнул на почву и остался лежать, дрожа всеми щупами и словно пытаясь закопаться куда-то внутрь, как будто, чтобы больше не существовать и не работать.
— А эти из своего бардакка не выходят, — доложил Бедрила. — Они вообще, как говорится, забили на всю работу, на пушку, на тарелки… И их не интересует Соль! Давай испепелим их?
— Молчать, — приказал Слад.
Бедрила заткнулся.
— Друзья мои, — начал Слад свою речь. — Я знаю, что те, которые внутри бардакка, меня тоже слышат.
Солнышки молчали, совершенно словно ни на что не реагируя.
— Проведя осмотр наших работ, я заметил тотальное ухудшение вашего состояния.
— Да! — подобострастно рявкнул вдруг стоящий со Сладом Бедрила.
— Заткнись, Бедрила.
— Да!!
Я долго думал над этим, друзья мои. Я заметил полнейшую вашу утрату интереса к Соли, к нашей цели, к войне и к пушке.
— И к пушке! — ревностно повторил за ним Бедрила.
— Бедрила, — злобно сказал Слад, — если ты не заткнешься, пока я говорю свою речь, я отожгу тебе средний щуп!
— Да!!!
— Так вот, я много размышлял над этим. Я же дал вам движение, интерес, работу и воздух! Но вам его недостаточно — и это правильно! Соли-то пока нет! И вы не знаете, что это такое, что бы мы с Цмипом вам не говорили! Друзья, — Слад выждал внушительную паузу, — я понял, что в этом мире каждое живое существо, покуда оно еще не достигло высших высот, не может обойтись без своей собственной пищи и удовольствий, к которым оно привыкло. И это его право!
В сборнике представлены три новых произведения известного многим писателя Егора Радова: «Один день в раю», «Сны ленивца», «Дневник клона». Поклонники творчества автора и постмодернизма в целом найдут в этих текстах и иронию, и скрытые цитаты, и последовательно воплощаемые методы деконструкции с легким оттенком брутальности.Остальным, возможно, будет просто интересно.
«Змеесос» — самый известный роман Егора Радова. Был написан в 1989 году. В 1992 году был подпольно издан и имел широкий успех в литературных кругах. Был переведен и издан в Финляндии. Это философский фантастический роман, сюжет которого построен на возможности людей перевоплощаться и менять тела. Стиль Радова, ярко заявленный в последующих книгах, находится под сильным влиянием Достоевского и экспериментальной «наркотической» традиции. Поток сознания, внутренние монологи, полная условность персонажей и нарушение литературных конвенций — основные элементы ранней прозы Радова.Перед вами настоящий постмодернистский роман.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
...Однажды Советская Депия распалась на составные части... В Якутии - одной из осколков Великой Империи - народы и партии борются друг с другом за власть и светлое будущее... В романе `Якутия` Егор Радов (автор таких произведений как `Змеесос`, `Я`, `Или Ад`, `Рассказы про все` и др.) выстраивает глобальную социально-философскую, фантасмагорию, виртуозно сочетая напряженную остросюжетность политического детектива с поэтической проникновенностью религиозных текстов.
Этот текст был обнаружен в журнале нереалистической прозы «Паттерн». http://www.pattern.narod.ru.
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.