Борьба с членсом - [48]
Слад неустанно носился туда-сюда, руководя всеми коллективными действиями, черты в воздухе своими щупами разнообразные пламенеющие чертежи и следя за тем, чтобы они неукоснительно и точно выполнялись; Цмип же валялся в их, оставшемся без изменений, белом кубе, постоянно употребляя влагу, проводя так время до грядущих полетов и боев. Иногда он показывался перед начинающими уже соловеть от вечного труда солнышками, вяло махал своими четырьмя руками и пытался что-то благостно изрекать. Потом он обычно норовил куда-то упасть (один раз чуть не свалился прямо в жерло печи), и Слад, после таких его появлений, относил его буквально на себе обратно в куб. Сладу страшно не нравилось поведение и, вообще, вся нынешняя жизнь Цмипа, но он настолько был поглощен всеобщим производством, что ему, как будто бы, было совсем не до него, зотя он и бесконечно раздраженно высказывал Цмипу свое глубокое недовольство и злобную озабоченность.
— Ты стал омерзительным, — как правило, говорил он ему, как только его вносил, очумевшего от очередной дозы влаги, в куб. — Может, хватит уже? Что они про тебя подумают?… А?… «Мессия», тоже мне!.. Я запретил им все их любимые штучки, даже почву, а ты…
— Перестань, — слабо отмахивался от него Цмип, смотря в никуда заплывшими щелками своих счастливых глаз, демонстрирующих его бескрайнее блаженство. — Ты… сам мне это дал первый раз, сам виноват, и потом… есть же машинка времени… Вжик-вжик… И я готов. А пока ведь я не нужен, я ведь могу немножечко… отдохнуть, а?…
— Тьфу, мразь! — злобно кричал на такие, или подобные им, слова Слад. — Ты должен мне помогать, руководить ими тоже, а не балдеть тут втихомолку! Как ты вообще будешь способен бороться с Членсом?… Полуразложившийся… влагоед! Деградировал почтиполностью!
— отстань, — неизменно реагировал Цмип. — Членсу можно. а мне что?… Я ведь и хотел… разложиться, деградировать… я и не скрывал. Вообще, не хочу я никакого Членса, ничего я не хочу!.. Я уже достиг своей цели. Это — влага!.. Я хочу быть вечно
под влагой… Или же… послушай, а, может быть, эта Соль и в самом деле — лучше, круче?… Членс ведь не дурак… Надо попробовать…
— Вот и отними у Него Соль! — кипятился Слад. — Ты должен с Ним сражаться! И будет у тебя и Соль, и влага, и юдоль!
— Я… не хочу. Я ничего никому не должен. Я не виноват, что существует эта Соль и влага… Раз Членс так устроил, то мы, наверное, должны быть с Ним, а не против Него; я не желаю Его гибели. И вообще: почему нам должно быть плохо, если может быть хорошо?… Отстань, не хочу бороться с Членсом!.. Он мне ничего плохого не сделал. Может, Его вообще нет, ты же сам не знаешь! Ты так нервен… Выпей лучше влаги, расслабься…
— Да я должен все строить и показывать, пока ты тут балдеешь!.. — орал Слад. — Болван! Я вообще жалею, что не оставил тебя на… С тобой уже тогда было все понятно!
— Отстань… — повторял Цмип и погружался в вечную торжественность великих влаговых грез, в которых он царил над миром и был всем, кем только хотел. В облике жочемука он вечно ел и любил Яж, и это счастье не кончалось никогда… никогда… покудадействовала влага, а когда действие кончалось, Цмип тут же выпивал еще. Он решил, что нет нужды каждый раз прибегать к машинке времени; лучше все это подготовительное время здорово оттянуться на влаге, а потом уже полностью вернуться в свой сильный, прежний, здоровый облик.
И поскольку Сладу было сейчас, в общем-то, не до него, то, покричав, он оставлял Цмипа в кубе и шел к отрядикам солнышек, руководя ими вместе с Бедрилой, которого вовсю увлекла новая жизнь и работа.
Однажды утром он бодро вышел из куба, оставив там невменяемого Цмипа, и направился к первому бардакку, у входа в который его уже ждал казавшийся озабоченным Бедрила.
— В чем дело? — быстро спросил Слад.
— Ну… Ничего особенного, но…
— Говори четко! — приказал Слад.
— Да устали уже все, очумели. Конца не видно этой работе. Спать же мы не умеем! Солнышки не созданы для этого! Мы никогда не трудились, и у нас все было!
— Ха! Что
у вас было? Скука. лень. да почва! Я же вам дал цель, труд, счастье!
— Так-то оно так, но…
— Чьи это мысли? — подозрительно спросил вдруг Слад. — Кто зачинщик? Кто?
— Да многие так говорят… Пашем, мол, за какой-то вонючий воздух… А в отрядике Скыпника, который вгрызается в почву, некоторые по привычке эту почву и…
— Понятно, — мрачно сказал Слад. — Кто зачинщик?…
— Я не знаю! — честно ответил Бедрила. — Я их в наказание уже без воздуха оставил. — Вон там — в бардакке. А им плевать на этот воздух. И вообще, все уже опупели от усталости. Нужен какой-нибудь… выходной, что ли. Встают каждое утро по команде, и давай!
— Чьи это мысли? Твои, что ли? Ты тоже уже пробовал почву?
— Да нет, — испугался Бедрила, — нет, нет, я не знаю, чьи мысли, да ей-Богж…
— Ну-ка, выведи их всех в золотой разрез, а я понаблюдаю.
— Понял, — кивнул бедрила.
Он зашел в бардак, а Слад спрятался за ним, пригнувшись.
— Скрыпник, понимай солнышек, — скомандовал Бедрила. — Выводи в забой!
— Опять в забой! — послышался недовольный стрекот Скрыпника. — Солнышки только что из забоя, и опять в забой!
В сборнике представлены три новых произведения известного многим писателя Егора Радова: «Один день в раю», «Сны ленивца», «Дневник клона». Поклонники творчества автора и постмодернизма в целом найдут в этих текстах и иронию, и скрытые цитаты, и последовательно воплощаемые методы деконструкции с легким оттенком брутальности.Остальным, возможно, будет просто интересно.
«Змеесос» — самый известный роман Егора Радова. Был написан в 1989 году. В 1992 году был подпольно издан и имел широкий успех в литературных кругах. Был переведен и издан в Финляндии. Это философский фантастический роман, сюжет которого построен на возможности людей перевоплощаться и менять тела. Стиль Радова, ярко заявленный в последующих книгах, находится под сильным влиянием Достоевского и экспериментальной «наркотической» традиции. Поток сознания, внутренние монологи, полная условность персонажей и нарушение литературных конвенций — основные элементы ранней прозы Радова.Перед вами настоящий постмодернистский роман.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
...Однажды Советская Депия распалась на составные части... В Якутии - одной из осколков Великой Империи - народы и партии борются друг с другом за власть и светлое будущее... В романе `Якутия` Егор Радов (автор таких произведений как `Змеесос`, `Я`, `Или Ад`, `Рассказы про все` и др.) выстраивает глобальную социально-философскую, фантасмагорию, виртуозно сочетая напряженную остросюжетность политического детектива с поэтической проникновенностью религиозных текстов.
Этот текст был обнаружен в журнале нереалистической прозы «Паттерн». http://www.pattern.narod.ru.
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.