Борьба с безумием - [58]

Остро болея душой за своих заброшенных пациенток, любвеобильная Донна Пилларс сгущает краски.

- Бывает и похуже, - продолжает она. - Предполо­жим, что вы параноик. Родные и друзья присылают вам к празднику пакет с подарками и продуктами. Болезнь внушает вам подозрение, что передачу прислали вовсе не родные. Здесь, несомненно, ловушка. Скорее всего, эти продукты отравлены...

Донна поворачивает острие своей ненависти к безумию в другом направлении.

- Искаженное мышление подсказывает вам, что род­ные делают только вид, что заботятся о вас. На самом же деле они сами предали вас в руки разбойников, которые держат вас здесь...

Как же можно говорить о веселом рождестве в сума­сшедшем доме?

Так это было до появления новых лекарств и до Фергюсона. Теперь все иначе. Джек и 107 его сестер-надзи­рательниц вместе с больными начали подготовку к рожде­ству 1955 года за несколько недель до праздника. Сестры и больные украсили палаты, в том числе и одиннадцатый корпус, самодельными украшениями. В прежнее время больница устраивала празднование рождества только для больных, имевших право выхода из палат. Из запертых палат больных не выпускали, потому что они сразу рас­хватывали приготовленное угощение и срывали со стен украшения.

- В этом году при обходе палат, - сказала Донна Пилларс, - я не видела ни одной больной, которая пла­кала бы по случаю рождественского праздника.

Донна рассказывала, как эти буйные больные, которых раньше не допускали к праздничному столу, как эти самые дикарки сидели - страшно чинные, но веселые - за ве­ликолепно накрытыми столами...

- Они вели себя, как настоящие леди, - сказала Донна.

Мне очень не хочется, чтобы читатель составил себе ' ложное представление о Донне Пилларс, Берте Оркэт, I Саре Дауни, Эвелин Дрэйк, Фрэнсис Бэйр или о какой- I либо другой из 107 «докторов» Джека. Это вовсе не сен­тиментальные дамы. Может быть, только чуть-чуть, в са­мой глубине сердца, они растроганы волнующей картиной рождественского праздника. Они всегда стойки и решительны, потому что ему нужна особая закалка, чтобы бороться с безумием, самым жестоким, самым ужасным из несчастий человеческих. Они знают, что в других отделениях есть еще много больных, которым можно бы помочь новыми лекарствами, но они их не получают. Они знают, что в отделении Джека Фергюсона есть больные, для которых он не нащупал еще прямого пути к выздоровлению. Но их ободряет мысль, что у них есть теперь новые лекар­ства которые открыли для них новый мир.

Для Джека это уже не отдаленный, а действительный и важный факт, что 22 декабря 1955 года все весело убранные палаты его отделения были открыты для осмотра всем гражданам, живущим в районе большого ка­нала Траверз. Что вызвало сияние и еще более широкую, чем всегда, улыбку на его круглом, румяном лице, так это рождественская открытка, полученная им от сестер-надзи­рательниц и больных, написанная рукою заместительницы начальницы сестринской службы Сарой Дуани:

Дорогой доктор Фергюсон, мы хотим только ска­зать Вам, что искренне ценим то, что Вы сделали для нас за этот год, особенно в дни рождественского праздника. Это -самый прекрасный, самый радост­ный праздник, какого здесь еще никогда не бывало. Благодарим Вас от всего сердца.

От надзирательниц, больных и от меня лично

миссис Дуани.

В первые месяцы 1956 года Джек Фергюсон мог на­конец оглянуться назад и порадоваться. Доктор М. М. Никельс, заместитель директора, и Берта Оркэт, и Сара Дуани - все в один голос говорили, что такого чудесного рождества у них никогда не было. Из 1000 тяжелых, признанных безнадежными хроников-женщин удалось выписать домой или на патронаж в чужие семьи свы­ше 150 человек. И оставалось еще несколько сот боль­ных, подготовленных для пробной выписки и лечения на дому.

«У нас большие планы на 1956 год», - писал мне Фер­гюсон.

И в те же первые месяцы 1956 года Джек столкнулся с новыми трудностями. Он создал себе ясную, хорошо обоснованную теорию, что с помощью новых лекарств и нежной любовной заботы сестер-надзирательниц, с по­мощью химии плюс любовь он сможет выписать добрую половину своих неизлечимых больных.

Но из всех его больных не больше трехсот человек имели свой дом. И для половины этих счастливчиков луч­ше б не было ни дома, ни родных: несчастные были там нежеланными гостями.

Он гордился сотней освобожденных коек в его отделе­нии, где до этого имелся длинный список ожидавших оче­реди. Но список начал снова расти со зловещей быстро­той. Как мог он фактически освободить эти койки и увеличить число свободных мест в отделении, если у боль­ных, получивших чудесное исцеление, не оказалось при­станища? Неужели штат Мичиган не в силах для них ничего сделать?

И почему коллеги-врачи не хотят проверить на своих больных его опыт с химией плюс любовь? Почему они не проявляют никакой заинтересованности в этом? В боль­нице Траверз-Сити есть отделения - такие, например, как приемное отделение, - где имеется большой процент боль­ных с ранними формами психоза, а число больных, кото­рым есть куда уйти из больницы, доходит до 90 процен­тов. Перспектива быстрого излечения у этих ранних психотиков - при новом способе лечения - гораздо бла­гоприятнее, чем у запущенных хроников Джека.