Борьба продолжается - [26]

-   Своим мы в помощи не откажем. Прошу, - он раскрыл коробочку с дорогими тонкими сигарами.

Раскурив свою и с удовольствием пустив струйку дыма под потолок, Дипсон начал неспеша рассказывать:

-   Две недели назад, примерно в это же время, у наших дверей остановилось шикарное черное авто. За рулем сидел сам мистер Коллинз. Он не хотел, чтобы даже шофер знал о его визите сюда. Любопытный это человек... был.

Дипсон снова глубоко затянулся и указал мне глазами на стакан, предлагая не забывать о бренди.

-   У нас тут самый разный народ появляется, и все, как бы это сказать, не очень уверенно себя чувствуют, в особенности по началу. А этот вошел как к себе домой. Сразу дал понять - он платит за музыку, и играть ее надо так, как он скажет. Раскрыл все карты - не верит жене и хочет с ней развестись. Рассказал, кто она и откуда. Не считал нужным сдерживаться. По-моему, он ее просто ненавидел, один раз грязно обозвал. Но главное в другом.

Он отхлебнул бренди.

-   У этой Джулии... если не ошибаюсь, ее так зовут? - Я кивнул. - У нее до брака был любовник, лет тридцати пяти - не мальчик уже. Тоже итальянец из местной иммигрантской колонии и, заметьте себе, из того же фамильного клана, что и она. Три года назад он сел в тюрьму. Посадили их целой бандой - итальянцев и англичан - за организацию притонов. Там все было: скупка краденого, незаконные азартные игры. Заправляли, конечно, итальянцы. Полиция смогла доказать в суде только часть их преступлений. Ну, в таком деле по- другому и быть не может. Всем понятно, что действовала организованная преступная сеть, а доказать это практически нельзя - обвинение распадается на отдельные формально не связанные преступления. Поэтому сроки им дали небольшие, и этот парень, отсидев свою трешку, месяц назад объявился. А выяснилось все это потому, что Коллинз случайно обнаружил и прочел письмо к жене от этого ее бывшего друга. И из него стало ясно, что их взаимное влечение нисколько не прошло. Более того, - Дипсон поднял вверх указательный палец, - из текста вытекало, что это просто очередное письмо, то есть переписка между ними велась все время. А значит, и замуж она выходила с согласия своего приятеля. Или уж, во всяком случае, с согласия клана.

Сказанное Дипсоном вдруг придало всей истории такой неожиданный поворот, что глоток хорошего бренди оказался для меня как нельзя кстати.

-    Следовательно, он хотел, чтобы вы установили за его женой постоянное наблюдение? - спросил я.

-    Именно. Он был уверен, что в его отсутствие этот итальянец явится в дом. И мои люди должны были сфотографировать, как он входит-выходит, ну и дать свидетельские показания в суде. Он хотел отрезать ей любую возможность претендовать на деньги при разводе.

-  А итальянец так и не появился?

-  Естественно, раз на уме у них было совсем другое.

-    Но не кажется ли вам, - возразил я, - что это чересчур рискованное дело. Ведь ясно, что подозрение в убийстве в первую очередь падет на жену, а от нее ниточка потянется дальше.

-    Вот тут вы ошибаетесь! - Дипсон отодвинулся от стола и откинулся на спинку кресла. - То есть рассуждаете вы правильно, но так, как если бы преступление совершали англичане. А иммигрантские группы - это совершенно особый народ, тем более итальянцы. Они могли просто подставить девчонку. Если дело пройдет, клан наложит лапу на большие деньги, а если не пройдет и девчонку упекут в тюрьму, то, никакая ниточка не потянется. Потому что ничего она не скажет. Хоть на куски ее будут резать - не скажет! Зато и те, в свою очередь, сделают все, чтобы помочь ей на суде и в тюрьме.

Хозяин посмотрел на беловато-серый пепел и резко стряхнул его в пепельницу, будто стремясь этим от чего-то избавиться.

-    И еще одна сторона медали, которая известна людям вот вроде меня, знающим эту иммигрантскую сволочь, как говорится, не понаслышке. - Он чуть подался вперед и доверительным тоном, похожим на тот, которым убеждают детей, произнес: - Вы даже представить себе не можете с какой легкостью они идут на такое страшное преступление, как убийство.

Минут через десять я покидал ставшее неожиданно таким гостеприимным для меня агентство мистера Дипсона, искренне поблагодарив его за бесценную помощь и обещая засвидетельствовать его уважение моему знаменитому другу. Будет очень уместно, подумал я, если Пэро сам черкнет ему пару благодарственных строк.

Дождь кончился и небо посветлело. Воздух приобрел ту холодную ясность, когда вдруг хочется отмести всю мелкую суету и построже взглянуть вокруг.

Да, теперь понятно, кто следил за домом. И почему их не было в день убийства и следующие дни уикэнда - Дипсон просто снял за ненадобностью наблюдение на то время, пока в доме находился сам Пит Коллинз. Утром в понедельник его опытные агенты сразу обнаружили возню полицейских, и он стал звонить в компанию, чтобы узнать, что случилось. Обман миссис Твен был недолгим, уже вечером Дипсон знал, что в действительности произошло.

И хотя многое стало ясно, сами события приобрели новые зловещие черты. Появилось ощущение пока еще не видимой, но уже отвратительной хорошо организованной темной силы. Возможно, не все в жизни Дипсона было чисто, и в отдельных его человеческих качествах можно усомниться, но вот сомневаться в его профессиональных оценках было бы просто глупо. Что если Джулия Коллинз действительно только пешка в чьих-то страшных руках? Я вспомнил ее странную интонацию, когда на прощание, задержав нас, она сказала:«Я не убивала мужа>. И понял, что было в этой интонации особенного - ударение на слове«я>. Не намек ли это на то, что преступный умысел исходил не от нее, и она сама, не желая того, оказалась в центре чужого преступления? Уже через полчаса я сидел дома за письменным столом, добавляя к донесениям предыдущего дня новые, только что полученные сведения. По моим расчетам Пэро успеет получить эти реляции сегодня вечером. Ну что ж, это значит, что со своим лондонским заданием я справился еще до конца недели и завтрашнюю пятницу смогу посвятить уже собственным делам.