Борьба или бегство - [65]

* * *

Миновав станицу Благовещенскую, мы достигли развилки. Катание под Анапой в основном происходит в двух местах: косы Бугазская и Голенькая. Первая более популярна, и по рассказам я уже знал: там многолюдно, а на въезде стоят мужчины в камуфляже непонятной принадлежности и на непонятных основаниях собирают деньги. Мы же повернули направо и по здоровенным кочкам выехали на Голенькую. Грунтовка продолжалась метров двести, после чего сворачивала налево и спускалась с возвышения косы на протяжённую земляную площадку практически на уровне воды. Там уже стояла «Газель» кайт-школы с принтами на боках и пять-шесть автомобилей кайтеров, приехавших кататься самостоятельно. За этой площадкой начинался непосредственно Кизилташский лиман — широкий и мелкий залив, заполненный морской водой.

Мы выгрузились из машины и подошли к «Газели». Из неё как раз вылезал Рома, одетый в шорты и гидротапки. Он сказал нам подождать Сашу — и убежал в воду.

Солнце висело почти в зените и грело нешуточно. Тело быстро вспотело. Хотелось раздеться, чтобы ощутить кожей ветерок, но я оставался в футболке и кепке: обгореть на таком солнцепёке можно очень легко.

Мы прождали около получаса, и Света уже начала ныть: мы ведь заплатили за обучение деньги! Я молчал, но мне тоже хотелось поскорее раздеться и зайти в воду. Когда я всё же решил искупаться, пока есть время — ожидание подошло к концу. Саша, который раньше занимался с учениками метрах в двухстах от берега, теперь приближался к нам. Он шёл и шёл, а вода всё оставалась ему по пояс. Глубина начала спадать лишь у самого берега, и я впервые разглядел Сашу в полный рост и при свете дня. Он был высоким, выше меня, и очень загорелым. Короткие русые волосы, выгоревшие на солнце, небрежно торчали вверх, уши были оттопырены — самую малость, когда это не смешно, а скорее мило. Лицо с карими глазами, прямым носом и широким ртом казалось весёлым и немного наивным. Довольно полные губы сейчас были поджаты, и это тоже выглядело забавно — Саша как будто напряжённо о чём-то думал.

Из одежды на Саше были только шорты и обвязка для кайтинга, и фигура его выглядела довольно мощно. Под загорелой кожей перекатывались мышцы, окрепшие не в фитнес-клубе, а в постоянных занятиях активным спортом на воздухе. Под обвязкой, туго затянутой на торсе, собрались складки кожи, и я предположил, что раньше Саша был существенно полнее.

Выяснилось, что в воду мы не идём: первые несколько часов посвящались пилотажу. Я, пусть и с небольшим опозданием, всё же намазался кремом от загара, щедро нанеся его на шею, руки и стопы. По грунтовке мы отправились наверх — ближе к центру косы. От короткого подъёма стало ещё жарче, и я вытер лицо футболкой. Сашин голый торс блестел от пота. Вокруг нас раскинулась степь с колючими кустами и очень редкими и низкими деревьями. Повсюду сновали жуки и бабочки.

Саша выдал каждому из нас маленький учебный кайт, которым мы должны были научиться управлять, стоя на твёрдой почве. Он прочитал небольшую теоретическую лекцию о том, какие есть зоны ветра, и как их использовать. Мне Сашины объяснения были в целом понятны, но всё же было видно, что теория — не его конёк. Он путался, перескакивал с одного на другое, не сразу понимал уточняющие вопросы. Но стоило ему взять в руки планку для управления кайтом, как профессионализм его стал очевиден. Кайт легко порхал во всех направлениях, то взмывая в зенит, то опускаясь к самой земле. Саша разворачивал его так, что верхний и нижний край менялись местами; кайт начинал пикирование, но Саша неизменно успевал выровнять его — в самый последний момент, и всё же — без суеты. Казалось, он просто не может ошибиться. При взгляде на него можно было подумать, что управлять кайтом не сложнее, чем помахать флажком. Хотелось поскорее взять в руки планку и самому приручить ветер.

Вскоре демонстрация была окончена. Я, Лёха, Таня и Света разошлись подальше друг от друга. Саша помогал каждому из нас запустить кайт: для этого кто-то должен был взять его в руки, отойти подальше, поймать ветер и плавно направить кайт вверх. Когда мой кайт впервые взмыл в воздух, меня наполнило чувство робкого восторга: вот он, в небе, чутко реагирует на каждое моё движение!

Понемногу я осваивался, перемещая кайт по небосводу и вводя в различные зоны ветра: зенит, рабочую зону и зону силы у самой земли. Время шло, и пилотаж у меня получался всё лучше, а жара мучила всё сильнее. На голубом небе не было ни облачка, и солнце палило нещадно. Стоять было тяжело, мучительно хотелось пойти в воду или хотя бы в тень. Большую часть времени кайт находился в окрестностях зенита, и полуденный свет бил в глаза, оставляя на сетчатке разноцветные пятна. Шея разболелась от того, что голова постоянно была запрокинута. Хотелось опустить голову и размять шею, но это было чревато потерей контроля. Футболка давно пропотела насквозь и плотно облепила тело. Крепко держа планку и неотрывно следя за кайтом, я буквально чувствовал, как крем от загара стекает с моей кожи вместе с потом.

Руки начали побаливать. Мельком посмотрев на них, я увидел, что они покраснели.