Бонус Дамиена - [2]

Алекс с трудом давит смешок:

— Моя Лера — пуританка. Я обожаю свою жену, но много чего отдал бы за такие вот послания от неё, — подмигивает.

— Да ладно! — тру виски́. — Откуда тебе знать, что она мне пишет?

— Видел бы ты свою физиономию в тот момент, когда читал… — смеётся. — Я будто на мгновение очутился в вашей спальне!

— Ну и что в этом хорошего?

— Ну, конкретно в этом — ничего. А вот вашим интимным отношениям такая переписка делает очень много добра.

— Вот спасибо!

— Да не за что. Молодец, что отшил Жасмин, кстати. Другие женщины — совсем не то, что нужно твоей Еве. В тебе весь её мир.

— Я знаю! — вспыхиваю.

Конечно, знаю. И всегда об этом помню.

— Когда мы впервые работали вместе, я однажды спросил у тебя, как именно ты справляешься с их напором…

— Да, было такое! — усмехается, снимая свои очки, чтобы протереть их стёкла, но я вижу в этом жесте смущение. — Я ответил, что просто не вижу их.

— Да, именно это ты и ответил, а я не поверил, потому что твоё заявление противоречило мужской природе.

Алекс иронично поднимает брови, водружая свои стильные очки в тёмно-синей оправе на место:

— Почему вспомнил о нём сейчас?

— Хотел сказать, что тебе не нужно беспокоиться о Еве, для этого есть я, во-первых, а во-вторых, я тоже достиг просветления — больше не вижу их.

— Неужели? И давно это случилось? — интересуется, проводя большим пальцем по своей нижней губе, в чём я нахожу признак недоверия.

— Когда впервые увидел её сломленной. Уничтоженной мной.

Мы долго изучаем глаза друг друга, и в той серьёзности, с какой Алекс в меня всматривается, я вижу, что он понял.

— Езжай домой сегодня, — внезапно предлагает мой босс и лучший друг, проживший на этой Земле немного больше меня.

— Работа — есть работа… — пытаюсь возразить.

— Мы закончим и сами, найдём, что требуется, не переживай. Завтра прилетит Лера, и с ней вместе мы выберем необходимое ещё быстрее. А ты езжай к жене.

Всего на сутки раньше, чем запланировано. Есть ли в этом смысл? Конечно, есть. И этот особенный смысл заставляет меня пришибленно улыбаться.

Теперь у меня есть то, о чём всегда мечтал — семья: я счастливый отец и любимый муж. Но получив, наконец, желаемое, я вдруг понял высказывания Алекса о главенствующей роли женщины в жизни мужчины. Он часто говорит о том, что все его смыслы заключены в Валерии, а достижения и дети — лишь производные. И они не играют никакой роли в счастье, если женщина не та.

Моя — та.

2

Beyond the Waves — Eternal

Beving: 432 (Suzanne Ciani Rework)

Я безмерно скучаю по своей семье, особенно по девочкам, и только сейчас во всей полноте осознаю, что в моей жизни с Мел семьи никогда не было. Мы были людьми, заключившими брак, отдавшими дань традициям и религиозному культу. Улыбались репортёрам, друзьям и приятелям, иногда даже друг другу. Позировали фотографам и операторам, ставили «сцены» нашей «образцово счастливой» семейной жизни, чтобы тысячи жён выносили мозг своим мужьям из-за недостатка удовольствий и гламура в их буднях. Мы дурачили публику, расходясь по своим углам всякий раз, как погаснет свет камер. Иногда играли в этой драматической пьесе наедине, притворяясь, что муж и жена: жили в одном доме, спали в одной постели, умудрялись даже душ принимать вместе и иметь полноценную интимную жизнь, но никогда не выходили из своих углов. Или, может быть, только я не выходил. Так и стоял, уткнувшись в него лицом, развернувшись спиной к миру. Спрятав от него душу.

А теперь она живёт, рвётся домой, навстречу близким, самым родным и самым важным для меня людям — жене и детям. Я с упоением наблюдаю за тем, что происходит в моей груди, за переливами радости и щемящей нежности, тянущей тоски и глубинной потребности быть рядом с теми, кого люблю, и кто любит меня. Я нужен, и мне нужны все они: моя Ева и дети. Я привязан, прикован, припаян мыслями и даже клетками, жаждущими близости, объятий, поцелуев на ночь.

Посередине ночи долго жду свой багаж в аэропорту Ванкувера, а его всё нет. Помнится, когда путешествовал один, мне хватало небольшой сумки, но женившись на Мел, вынужден был таскать не меньше трёх чемоданов, забитых шмотками, в направлении «из дома» и около пяти-семи в режиме «возвращаемся домой». Теперь же, будучи четырежды отцом, я сам спешу к близким, занимая целых четыре багажных места — подарки. А подарок для Евы везу в непосредственной близости от своего сердца — в кармане рубашки. Я нашёл его, всё-таки нашёл — того самого продавца на Понте Веккьо во Флоренции. Ездил только за этим. И он узнал меня, этот ювелир по имени Марио. Невероятно, но он меня вспомнил, а ведь столько лет прошло:

— Очень красивая девушка! Очень! Опиум! — восхищается, глядя на меня своими состарившимися глазами. — Ты ведь всё-таки женился на ней?

— Конечно.

— А почему просишь такое же кольцо? Потеряли?

— Да.

Потеряли гораздо больше, чем кольцо, Марио. Намного больше. И вернуть это невозможно: время, здоровье, мою дочь Лав. Но кольцо можно выплавить, повторить.

— Через три недели сделаю. Приедешь за ним? Или прислать?

— Приеду, но через две. Добавь за срочность.

— Не надо добавлять: раз сам приедешь, будет готов твой заказ через две недели.