Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество - [47]

Такие местные, как я, выглядели по-другому. Мы не ходили, вцепившись в карты или путеводители, и не топтались растерянно, упуская все, что стоит увидеть, потому что были слишком заняты картами в своих телефонах. И, соблюдая осторожность, мы не сжимали судорожно сумки, ежеминутно ожидая ограбления.

Мы заслужили право жаловаться на погоду и переглядываться, услышав, как в метро пьянчужка громко что-то поет невпопад. Мы почти не замечали туристов, потому что они проплывали мимо в своих аквариумах, «осматривая» Таймс-сквер, Эмпайр-стейт-билдинг и статую Свободы.

Я вряд ли могла рассчитывать на ключи от города, но мой статус был подтвержден в тот день, когда ко мне подошла женщина средних лет с фирменным рюкзаком и в прогулочных туфлях.

– Извините, – обратилась она. – Вы не подскажете мне, к Центральному вокзалу в эту сторону?

Я едва могла сдержать эйфорию. Что-то внутри меня кричало, что в этом великом городе я у себя дома. Она приняла меня за местную. Акцент выдавал в ней жительницу Канады.

– Конечно, подскажу, – ответила я тем тоном, которым вежливо-доброжелательные ньюйоркцы говорят с теми, кому меньше повезло. – Идите все время прямо и поверните налево. Вы его не пропустите.

Она начала патетически благодарить меня. Я ответила: «Не за что» и пожелала ей хорошо провести отпуск.

Я выросла в деревне, а потом жила в разных городах и понимаю напряженные отношения между городом и селом. Эта разница тем более заметна, если речь идет о таком городе, как «Большое яблоко». Не секрет, что ньюйоркцы живут с чувством собственного превосходства. Жаль, что я не могу им сказать, что, по мнению фермеров, горожанам не выжить в сельской местности.

Туристы были почти незаметны, но я вскоре осознала, что местные жители узнают друг друга, и была благодарна за то, что они приняли меня в свою повседневную жизнь. Семья индийцев, продававшая цветы на рынке, махала мне, когда я шла по улице купить наполнитель для кошачьего туалета. В зоомагазине мы с Дорис могли убить полдня на обсуждение преимуществ когтеточек из шпагата перед ковровыми когтеточками, пока Блюбел хлопала хвостом на подоконнике.

Продавец сумок никогда не заговаривал со мной, зато я завела знакомство с несколькими нищими, особенно с тем, что почти каждый день сидел, уложив культю на ступеньках перед нашим домом. Памятуя о том, что сказал мне Грег, я бросила взгляд на карман этого парня. Но если он и носил пистолет, то очень маленький.

Даже люди из нашего дома начали здороваться. В большинстве своем это были одинокие работающие люди от тридцати до сорока лет. Они вели себя намного дружелюбнее, чем большинство моих соседей в Мельбурне, зацикленных на борьбе за парковку в конце улицы. Патрика я больше не видела и не слышала. Наверное, он обедал с Донной Тартт.

Впервые в жизни я пристрастилась к стирке – в хорошем смысле. Это началось, когда я понесла пальто в химчистку на Восточной 44-й улице, чтобы узнать, могут ли они удалить пятна от краски. Мне ответили, что с этим не будет проблем. Узнав, что эти приветливые ребята стирают и сушат одежду по 8 долларов за фунт, я каждые несколько дней стала приносить туда пакет стирки. Выглаженные и запечатанные в пластиковый пакет, мои вещи стали выглядеть так, как будто они принадлежали кому-то другому. Я больше не была королевой пятен от еды и приобрела внушительную коллекцию металлических вешалок для пальто, которые возвращала им обратно.

К жизни в городе, где каждому незначительному неудобству уделялось внимание и находилось решение по приемлемой цене, быстро привыкаешь. Как-то днем я пошла к иглотерапевту узнать, может ли он помочь мне с коленом. Он начал с перечисления всех знаменитостей, которых ему приходилось лечить, чем напомнил мне Патрика. Я подумала, что хвастаться знакомством со знаменитостями – это болезнь всех ньюйоркцев. Измерив мой пульс, он покачал головой и заявил, что во мне слишком много мужской энергии и ужасная печень – что совершенно не звучало как комплемент.

Я похромала назад вверх по улице, утешая себя тем, что в наше время для любой женщины передозировка мужской энергии – вещь полезная. Меня несколько шокирует, что феминизм так и не пошел на убыль с тех пор, как мы сжигали на костре бюстгальтеры. И если сегодняшние молодые женщины считают, что отправлять белфи (фотографии собственных ягодиц) своим мужчинам – это признак раскрепощения, мне отчаянно жаль их и их дочерей.

Открыв дверь квартиры, я замерла в изумлении, когда маленькая черная фигурка бросилась мне навстречу, приветствуя меня радостным «мяу». Я радостно вскрикнула и нагнулась, чтобы погладить его, но он, пританцовывая, понесся обратно.

Боно запрыгнул на кровать и стал наблюдать, как я щелкаю по клавишам ноутбука. Вышел первый блог в «Хаффингтон Пост». И не только он, но и стаи комментариев от читателей.

Привет, Хелен, Боно очарователен! Спасибо за то, что пишете о спасенных котах. Многие люди думают, что нужно покупать животных в зоомагазинах. И хотя я знаю, что вы не можете привезти Боно в Колорадо, мысленно я с вами.

Уважаемая миссис Браун, я живу в Москве, Россия, и ухаживаю за брошенными котами уже 17 лет. Они – мои лучшие друзья. Надеюсь, Боно найдет дом, которого он заслуживает.