Красивая, изящная Бонни принимала страшный свинцовый поток с женской грациозностью, ее нежное тело изгибалось, словно приглашая, охотно принимая этот поток.
Белое платье сделалось алым. Она все глубже вжималась в кожаное сиденье, затем упала на бок, потянувшись рукой к земле. Золотая прядь упала на глаза, судорожно вытянутая рука любовно погладила землю.
Они погибли. Восемьдесят семь пуль, выпущенных на законном основании, сделали свое дело.
Из чащи вышел Фрэнк Хамер, за ним люди шерифа, стволы их автоматов дымились. Он подошел к трупам и, застыв с непроницаемым лицом, долго смотрел на них, и его дальнозоркие глаза безжизненно поблескивали.
Фермеры, сидевшие в грузовике, теперь вылезли, подошли поближе с перекошенными от ужаса лицами.
Они глядели на изуродованные автоматными очередями тела и молча спрашивали: что сделали эти двое, почему с ними так обошлись? Они понимали, что лучше оставить свои вопросы при себе, и потому, не говоря ни слова, вернулись к машине, сели в кабину и поехали.
Время продолжило свой бег.
