Бомбар-1 - [5]
- Сынки! Добре ранку! - поздоровалась старушка, переводя дух и сбавляя шаг. - Фу, господи, как заморилась, пока вас догоняла!.. Откуда вы взялись, а? Не было ж никого на дороге - я на кургане стояла... Когда иду, глядь, а впереди - вы. Вы шо, по степу шли, навпрямки?
- Ага, - ответил, усмехаясь, Сашка. - Навпрямки.
- Так по степу и шли из самого Ростова? - удивилась старушка.
- Так и шли... из самого Ростова, - ответил вновь Сашка, подмигивая Кольке здоровым глазом. Уж что-что, а разыгрывать и придумывать он любит.
Старушка, нисколько не усомнилась в его словах, заговорила со вздохом:
- Да-а... А оно и правильно. По дорогам теперь опасно. Гляди, на какой-нибудь отряд нарвешься, приставать начнут: "Откель да куда? Чи красный ты, чи белый?" А попробуй угадай, кто тебя перестрел, все ж одинаково одеты не миновать беды! Ох, беда, ох, беда, тай годи!.. Ужасть, што на белом свете творится, сын на отца поднялся, брат на брата, вот лихо-то, а?..
- Революция, - как бы объясняя этим все, ответил односложно Колька и добавил: - Гражданская война.
Старушка помолчала, через минуту спросила:
- Так вы, значит, из Ростова? Из-под Краснова тикаете?.. Он шо за человек... лютый?
- Очень, - ответил Сашка. - Не человек, а зверь. Белогвардейский офицер, одним словом, генерал.
- Лютый, - повторила старушка в раздумье. - Вот и люди ж так кажуть... Ох, страх, ох, страх! А шо у вас в Ростове делается, а? Я весной там была, на базар ездила. Ну вторговала на керосин, на соль та спички, так у меня уркаганы, жулье ростовское, все и вытянули из пазухи. С платочком, зувсим. Бездомных уркаганов там у вас - ужасть. Я около столов торговала, где хлебом торгуют, где борщом, пирожками кормят, знаете? Около собора Александра Невского, знаете?
- Знаем, знаем, - так обрадованно подхватил Сашка, что Кольке стало немного не по себе от его вранья.
- Там теперь Дом Советов стоит.
- Шо?
- Это я так, - испуганно оглянувшись на Кольку, быстро ответил Сашка. Собор знаю... Как же не знать! И лавки, о которых вы говорите.
- Ага, - ничего не заметив, продолжала старушка. - Торгую. Чувал между ног держу одной рукой, а другой- платочек с грошами под кофтой. А кругом же шпаны той - тьма!.. Смотрю, отстали от меня, у хлебных ларей крутятся. Мужики там мордастые, ножи у них гострые! Длинные! Как сашки, ей богу! Стучат они ими по прилавку, кричат: "Подходи, у кого деньги завелись, торгуем хлебом - пышным, душистым, за аромат пятачок, а сам-хлеб-даром". Складно кричат. И вот такой, как вы, малец. Есть, видать, захотел. Потянулся кусок хлеба спереть. А верзила ножом своим длинным как секанет со всего маху! Так мальчишкины пальцы и остались на прилавке колбасками. Кровищи!.. Ой, страх, ой, страх, как озверели люди.
- Это буржуи, бабушка, озверели, - сказал Сашка, - потому как у них власть трудовые люди решили забрать.
- Ото ж и оно, сынок, - охотно согласилась с ним старушка. - Война идет... Только не поймешь с кем. Раньше с германцем воевали - так то все ясно. У них и одежа другая, и говорят они не по-нашему, анчихристы, одним словом. А теперь поди разберись-все ж свои, казаки, хохлы, кацапы.
- У наших знамена красные и в буденовках они, - сказал Сашка. Что-то в речах бабки ему не нравилось, настораживало...
"Уж не белогвардейка ли она?-встревожился и Колька. - Может, шпионка загримированная или темная такая? Уж больно беспонятливая - красных от помещиков и капиталистов отличить не может..."
Старушка, взглянув в посерьезневшие лица мальчишек, заговорила примиряюще:
- Конешно, конешно... А як же... Чтобы замять разговор, она продолжала с того, с чего начала.
- А я на кургане стояла... Смотрю: чтой-то в степу сверкнуло, гухнуло. Ой, думаю, никак гром-молонья, гроза збирается? Гляжу - чистое небо. Ой, думаю, это, наверное, страженья начинаются!.. Я и покатилась с кургана, когда смотрю - вы впереди.
- Да, сверкнуло и гухнуло здорово, - усмехнулись разом Колька и Сашка, вспоминая последние минуты полета в дымящей кабине.
- Я ж и говорю, шо страженье где-то началось... А вы, хлопчики, шо? Бездомные, мабуть? - спросила мальчишек старушка и, приглядевшись к их лицам и одежде, висящей клочьями, всплеснула ладошками: -Ой, лышечко! Яки ж вы оборвани та грязни! Беспризорничаете, мабуть, а? По вагонам, на поездах мотаетесь, а? - запричитала старушка, ласково оглаживая мальчишек по вихрам и спинам. - От война, от война! Шо наделала, а? Батьков и матерей, мабуть, постреляли?.. От гады, от гады - люди! Пересказылысь! Р-революция! Вся власть Советам! Это мой все Гаврила взбаламутил. Это такие, как он, людыны все закрутили. Не хотят жить так, как батьки жили, новой им жизни подавай, в красные вырядились.
Колька и Сашка тотчас же отстранились от ее рук.
- Вы что, бабушка! - закричали они на нее с двух сторон.-С ума сошли?! Говорить так!.. Люди за справедливость борются!
Старушка со вскинутыми руками застыла на месте. Она не понимала, почему это мальчишки на нее рассердились.
"Притворяется,-решил Колька.-И вправду шпионка, видать..."
- Вы шо, сынки? Шо вы... повытрищалисъ на меня?
- А ты что говоришь, а? Ты что это о революции говоришь? - закричал на нее Сашка, забывая о вежливости и правилах поведения.
Это дневник Жоржи Гаккета. Мальчика, который:устроил, как мог, семейную жизнь своих трех сестер;из-под стола кусал пастора за ногу под щипцами для сахара;угнал поезд;кричал старому, больному, богатому и глухому дядюшке в слуховую трубку все, что говорят о нем в доме;улетел на воздушном шаре одного профессора,и совершил еще множество подвигов.Только одному Жоржи семейство Гаккетов может сказать спасибо за правду, одну только правду и ничего, кроме правды, благодаря чему тайное с роковой неизбежностью сделалось явным, враг трусливо бежит с поля — и все потому, что Жоржи денно и нощно старается быть хорошим мальчиком!
Юные геологи нашли в Зауралье диковинный камень. В естественном состоянии он мало чем примечателен, и его нелегко подчас отличить от других сородичей. Однако стоит его отшлифовать, и камень заиграет нежной зеленой окраской с голубоватыми оттенками. Это нефрит. Ему издавна приписывались многие волшебные свойства, а восточные народы считали его священным камнем.В повести «Чудо-камень» и рассказывается о приключениях юных геологов, открывших месторождение нефрита.Это повесть о романтике поиска, о силе дружбы, возвышающей человека, о возмужании характера и воли, об учителе, умеющем разжечь в детской душе искру любви ко всему доброму и высокому.
Пьеса о том, как школьники борбтся с браконьерами. Говорящие звери, растроящиеся браконьеры, взрывы в пещере — в общем, редкостный бред.
Два товарища — Костя и Слава — беззаботно и весело живут в небольшом черноморском городе. Они любят смех, шутки, затейливые ребячьи игры, но больше всего на свете они любят море и мечтают стать капитанами.Приходит война, и город захватывают фашисты. Для товарищей наступает тревожная, полная боевых опасностей жизнь. Они помогают раненым морякам и партизанам, ходят в разведку. Суровое время делает их сильными и мужественными.С боем прорываются моряки в Севастополь — и с ними Костя и Слава. Сбывается заветная мечта друзей: они становятся моряками и освобождают родной город от фашистских полчищ.
Повесть о приключениях юноши из племени майя, о жизни древних майяских городов, о восстаниях рабов, потрясавших древний мир.Для среднего и старшего школьного возраста.
Вайолет и Клаус со страшной скоростью катятся без тормозов вниз по склону с высокой горы в фургоне уродов. Солнышко в когтях Графа Олафа, который увозит ее в это время в противоположную сторону, а именно на самую вершину Коварной горы.Даже если Вайолет и Клаусу удастся спастись от почти неминуемой гибели в бездонной пропасти, то как они уберегутся от множества очень злобных снежных комаров, которым нравится жалить людей без всякого повода?Даже если Солнышко не сбросят с обрыва гнусные приспешники Графа Олафа, легко ли совсем маленькой девочке вести хозяйство, готовить еду без огня и при этом постоянно терпеть унижения?А самое главное — найдут ли дети Главный перекресток Ветров и штаб Г.