Бомба для Сити (сокращ. Reader's Digest) - [4]

Джордж Макивой свернул на ведущую к коттеджу ухабистую дорогу. Машину тряхануло, и он сбавил скорость. Свет в доме не горел, и он включил фары на полную яркость.

– Вот мы и дома, – пробормотал он. – Ну, как она?

Мик Каннинг, перегнувшись через сиденье, приподнял плед.

Кэти мирно спала.

– Просто Спящая красавица.

Макивой остановил машину у гаража, вышел, отпер заднюю дверь коттеджа и махнул Каннингу: мол, неси девчонку.

Каннинг подхватил укутанную в плед Кэти на руки, пронес ее через кухню в коридор. За деревянной дверью была лестница в подвал. Там имелась комнатка, небольшая, с минимумом мебели: раскладушка, пара стульев, столик. На полу – ковер, в углу – накрытое полотенцем ведро. Каннинг уложил Кэти на раскладушку, повернул на бок, чтобы ей было удобнее. Кэти пробормотала что-то во сне, сунула палец в рот.

– Мик, с тобой все в порядке? – спросил Макивой.

Он стоял в дверях и с явным презрением наблюдал за действиями Мика.

– В полном. Слушай, наверное, лучше побыть с ней, пока не проснется. А то ведь испугается, кричать начнет.

– Все равно никто не услышит.

Каннинг поднялся по лестнице.

– Свет, наверное, тушить не надо.

– Не забывай, здесь ведь не отель, – одернул его Макивой. Затворив дверь, он запер ее на засов.

День второй

Проснулся Мартин Хейс внезапно. Секунд пять ушло на то, чтобы вспомнить, где он. Он лежал в гостиной, на диване. Сколько же он проспал? Посмотрел на часы – самое начало седьмого.

– Энди! – позвал он. Ответа не было.

Он не помнил, как спустился в гостиную. Помнил только, как они с Энди лежали на кровати в спальне и ждали, вдруг зазвонит телефон. Мартин поднялся наверх. Спальня была пуста.

В ванной Энди тоже не было. Дверь в комнату Кэти была прикрыта, но Мартин сразу понял – жена там, сидит на кровати дочери. Он подошел к ней, но она даже головы не подняла – сидела с закрытыми глазами, прижав к груди подушку. Мартин присел рядом.

– Они и Гарфилда забрали, – сказала Энди.

– А вот это – хороший знак.

Она открыла глаза и переспросила механически, без всякого выражения:

– Хороший знак?

– Раз взяли игрушку, значит, зла ей причинять не хотят.

Она кивнула, но глаза по-прежнему были пусты. У нее шок, догадался Мартин.

– Пойдем-ка вниз, тебе надо выпить чаю, – сказал он.

Энди снова кивнула, но продолжала сидеть.

Когда Кэти забарабанила в дверь, Мик стоял у плиты, жарил яичницу.

– Помогите! – кричала девочка. – Выпустите меня!

Джордж Макивой оторвался от газеты и сказал, презрительно хмыкнув:

– Ее высочество изволили проснуться.

– Я пойду к ней. А ты последи за яичницей, ладно? – Каннинг протянул Макивою лопаточку.

– Не забудь только…

– Да знаю, знаю, шлем, – перебил его Каннинг. Он достал шлем, натянул его и только после этого отпер дверь.

Кэти стояла четырьмя ступеньками ниже и смотрела на Каннинга широко распахнутыми глазами. В подвале было темно. Каннинг развязал рюкзак, вытащил плюшевого Гарфилда.

– Смотри, что я тебе принес. – Он протянул девочке игрушку.

– Хочу домой! – сказала она.

– Сейчас не получится. Нельзя. – Он снова протянул ей Гарфилда.

Кэти собралась было что-то возразить, но передумала и взяла котенка.

– Спасибо.

Каннинг хотел ответить: «Не за что», но не успел – она швырнула игрушку ему в лицо, бросилась вверх по лестнице и проскочила у него между ног.

Каннинг, матерясь, помчался за Кэти по коридору, в три прыжка нагнал ее, сбил с ног и крепко схватил. Она вырывалась и кричала:

– К маме! К маме хочу!

– Не ори! – шикнул на нее Каннинг.

– Отпустишь – не буду орать!

– Да не могу я тебя отпустить… – начал было Каннинг, но договорить не успел, потому что она снова принялась визжать.

Он швырнул ее на раскладушку, зажал рот ладонью. Крики стихли, но тут Каннинг, будто обжегшись, отдернул руку. Он зажал рот маленькой девочке. Мог ведь ее убить. Задушить… Он отступил на шаг назад, поднял руки. Кэти была изумлена не меньше, чем он сам.

– Что? – спросила она недоумевающе.

– Прости. Я не хотел тебе рот зажимать. Я вообще не хотел делать тебе больно.

Кэти спустила ноги с раскладушки и взглянула на него уже с любопытством.

– А почему ты в маске? – спросила она.

– Потому что если ты не увидишь моего лица, то, когда мы отправим тебя домой к родителям, ты не сможешь рассказать полиции, как я выгляжу. – Каннинг присел перед ней на корточки. – Ты уж меня извини, я действительно не хотел тебя пугать. Но ты должна слушаться меня и моего друга, понятно? Тебе придется пробыть здесь несколько дней, а потом вернешься домой.

– Обещаешь?

Каннинг перекрестился:

– Жизнью клянусь.

Энди Хейс положила трубку:

– Билет на мое имя заказан.

– Я отвезу тебя в аэропорт.

– Нельзя, – покачала головой Энди. – Ты должен вести себя как обычно. Так они велели. Тебе надо идти на работу. Не то они решат, что мы отказываемся выполнять их условия.

– Да, наверное, – со вздохом согласился Мартин.

– Никаких «наверное», – сказала Энди жестко. – Обещай, что не будешь сообщать в полицию, не будешь сам ничего предпринимать.

Мартин обнял ее, поцеловал в макушку.

– Обещаю.

Она прижалась к нему.

– Я позвоню тебе из Лондона. Этого они мне не запрещали.

Макивой надел шлем, взял со стола поднос. На нем была бумажная тарелка со спагетти, хлеб, пластмассовая вилка.