Бомарше - [134]

«Я не испытываю никакого уважения, господин герцог, к дамам, позволяющим себе смотреть спектакль, который они считают безнравственным, даже если они смотрят его украдкой. Я не собираюсь потакать этим причудам. Я подарил свою пьесу публике, дабы позабавить ее и просветить, а вовсе не для того, чтобы доставить разным ханжам удовольствие наслаждаться ею в укромной ложе, а потом ругать ее на людях. Искать наслаждение в пороке, превознося при этом добродетель, — вот притворная сущность нашего века. Моя пьеса лишена всякой двусмысленности, ее нужно либо принимать, либо просто не смотреть.

Приветствую вас и оставляю свою ложу за собой».

Чтобы еще больше привлечь на свою сторону общественное мнение, Бомарше, никогда не страдавший от недостатка фантазии, решил часть своих доходов пожертвовать на богоугодное дело.

«Я предлагаю открыть благотворительное заведение, — писал он в „Журналь де Пари“ 12 августа 1784 года, — в которое может прийти любая бедная женщина с ребенком на руках (при условии, что она добрая прихожанка и имеет подтверждение тому от своего кюре) и сказать нам:

„Я кормящая мать, я зарабатывала 20 су в день, а из-за рождения ребенка потеряла 12“. По 20 су в день — это 30 ливров в месяц; выделим этой кормящей матери 9 франков из благотворительных средств, приплюсуем к ним 9 ливров, которые ее муж не будет больше отдавать няне, и получим 18 ливров. Ежели эта мамаша, кормящая грудью своего младенца, будет столь же усердно продолжать зарабатывать по 8 су в день, то в месяц у нее опять будет выходить 30 ливров. И пусть кое-кто считает меня никчемным человеком, но я вложу в это дело все доходы от моего „Фигаро“, это те деньги, что принадлежат мне лично, я заработал их тяжким трудом, вытерпев потоки печатных и эпистолярных оскорблений. Значит, если актеры получат 200 тысяч франков, моим кормящим матерям будет причитаться из них 28 тысяч, с 30 тысяч, которые жертвуют мои друзья, можно будет выкормить материнским молоком целый полк малюток, а это с лихвой окупает все оскорбления».

«Комеди Франсез» откликнулся на инициативу Бомарше и весь сбор от пятидесятого спектакля «Женитьбы» передал в пользу бедных кормящих матерей. По этому случаю Бомарше всего на один вечер изменил финальные куплеты своей пьесы:

Сюзанна

Сегодня в театре обычный день,

А вовсе не праздник,

Движущий нами мотив —

Это гуманность.

И когда наш пятидесятый спектакль

Становится источником благодеяния,

Ничто не может омрачить нашей радости.

Фигаро

Мы, счастливые участники играющейся в 50-й раз

Столь удачной женитьбы,

Подносим к материнской груди

Почти отринутого от нее младенца.

Нужен ли лучший пример для отцов?

Сколько бы ни родилось у нас детей,

Их всех выкормит Сюзанна.

А в заключение Бридуазон экспромтом проблеял куплет, который заканчивался следующими словами:

Ско-сколько пре-прелестных вещей можно написать

По поводу наших ми-милых шалостей.

Кри-критики не упустят такой возможности (2 раза).

И в этом Бридуазон оказался прав, потоки жесточайшей критики обрушились на Бомарше.

Уже на следующий день по рукам ходило множество самых разнообразных язвительных эпиграмм на одну и ту же тему:

Полюбуйтесь на этого ловкача Бомарше:

Его успех замешен на зле,

Младенцам он дает молоко,

А юношеству — яд.

Этому четверостишию вторило следующее:

У тебя разносторонняя натура,

Мы имеет возможность наблюдать, как в один и тот же миг

Ты забавляешь отцов

И кормишь молоком детей.

Был еще один опус все на ту же тему, но куда более ядовитый, поскольку содержал намек на смерть обеих жен Бомарше:

Никакого добра не жди от злодеев,

Их благодеяния — сплошные выдумки.

Такой вот Бомарше за наш счет

Раздает губительные милости:

Он оплачивает молоко детишкам

И дает яд матерям.

А тем временем Бомарше удалось реализовать свою идею: он смог заинтересовать своим проектом архиепископа Лионского монсеньора де Монтазе, и тот на его деньги основал Благотворительное заведение для бедных матерей, о котором автор «Женитьбы» никогда не забывал и даже в самые трудные времена выплачивал на его содержание по 6 тысяч ливров в год.

Но эта пьянящая атмосфера, сделавшая 1784 год самым триумфальным годом в жизни Бомарше, вскоре так вскружила голову автору «Женитьбы Фигаро», что он потерял всякую меру, отвечая своим завистливым врагам, и позволил себе высказывания, задевшие самого короля.

Очень скоро Бомарше пришлось убедиться в том, что в Париже, как в Риме, Капитолий соседствует с Тарпейской скалой; приобретенный им жестокий опыт наложил отпечаток на все оставшиеся ему пятнадцать лет жизни.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ПРЕДЗАКАТНЫЕ ТЕНИ

Глава 41 ТЮРЬМА СЕН-ЛАЗАР (1785)

В эти триумфальные дни Бомарше было чуть больше пятидесяти лет, даже в ту эпоху, когда люди будто бы старились быстрее, чем сейчас, это был самый расцвет зрелости. Наш герой был полон сил, наслаждался успехом, всегда держал наготове свое перо, сыпал остротами и предавался любовным фантазиям. Он не изменил себе до самой смерти, которая неожиданно настигла его в 1799 году.

Переменчивая судьба, далеко не всегда баловавшая Бомарше, после 1785 года станет еще капризнее. Да, пока еще он будет добиваться успехов в театре, в зале суда и, порой, в коммерческих делах; для услады своей старости он выстроит роскошный дворец и заполнит его произведениями искусства; но по иронии судьбы тот, кого, пусть и не совсем оправданно, считают одним из творцов революции, не раз пострадает от последствий свержения прежнего режима. Еще удивительнее то, что, продолжая пользоваться успехом у женщин, он полностью утратит популярность у публики: именно это более всего остального будет отравлять последние пятнадцать лет его жизни и придаст оттенок меланхолии рассказу об этом времени, резко контрастирующем с блеском и весельем предшествующего периода.