Большой укол - [14]

— Дивизия, согласен нужна, но она будет заметна.

Иван Рубинович выразительно поднял густые седые брови.

— Да, да, я все время помню о, как вы сказали, контразведке санатория.

Присутствующие покосились на шефа, ожидая, что он улыбнется. Шеф не улыбнулся, и Иван Рубинович продолжил по инерции говорить:

— Я помню, что мои люди ни в коем случае не должны себя обнаружить. Это может иметь последствия непредсказуемые и даже катастрофические.

Эти фразы прозвучали как цитата… Из кого — известно.

— Так что судить о поголовье и качестве пребывающего материала трудно. Граждане, которых мы доставляем в санаторий сами, все живы и, если так можно выразиться, здоровы. Непохоже, что они подвергаются каким–то экспериментам.

Владислав Владимирович бесшумно барабанил пальцами по сверкающей поверхности. Он не только внимательно слушал, но и напряженно думал.

— А когда ожидается явление этой Хозяйки?

— Вы знаете, во всяком стихийном, неорганизованном течении, есть множество пророков, вождей, авторитетов, каждый проповедует свое… Я составлю вам компактную докладную по этому вопросу.

— Составьте мне, Иван Рубинович, лучше развернутую.

— Слушаюсь.

— Владислав Владимирович, — подал голос толстяк.

— Да.

— Вы просили докладывать вам обо всех, даже самых мелких наблюдениях.

— Именно так.

— Так вот наши люди, те, что не участвовали в инсценированных проверках, отметили один момент. После окончания работы их приглашали и весьма настойчиво, отобедать. Попытка отказаться вызвала прямо–таки отчаяние.

— Болезненное гостеприимство, — задумчиво заметил Владислав Владимирович.

— И что характерно, местные, городские работники той же «Санэпидемстанции» вставали на сторону санаторских, мотивируя тем, что в городе так не накормят. А когда у одного из актеров отлетел каблук, у него забрали ботинок и починили на месте.

— Потому что в городе так не прибьют? — иронически спросил кто–то из присутствующих.

Владислав Владимирович все так же задумчиво покивал и обратился к начальнику своего информационного ведомства, бойкому рыжему сорокалетнему парню. Вид у него был немного несерьезный, но все давно знали — он специалист первоклассный. Колпаков, так звали рыжего, достал из своей папки толстую пачку бумажных листов.

— Улов внешне богатый, но по большей части это народная фантастика. Какие–то курганские грибники видели трехметровую старушку, и глаз у нее горел. В очередном озере завелся змий двадцатиметровый, тут фотографии следов на берегу. По телевизору показали очередной выводок колдунов, и лечат, и калечат по заказу. Проверено — шарлатаны. Есть одна говорящая собака, заявление от хозяина алкоголика, передано в прессу соседями алкоголика же. Летающей посуды, как всегда, много. Повесился председатель северо–восточного уфологического общества. Девять подозрений на беременность от инопланетян, подземных жителей и мумий. Питоны в канализации Екатеринбурга. Сами не пойманы, но есть желающие продемонстрировать укусы, полученные во время сидения на унитазе. Демонстрировать желают перед телекамерой. Убийство брата двойника с попыткой выдать его за незаконно клонированного. Свадьба диггеров: гигантские, белые тараканы на потолках тоннелей питерского метро. Крыса–амфисбена.

— Что? Что?! — поинтересовалось сразу несколько голосов.

— С двумя, значит, головами, — пояснил Колпаков, — одна спереди, другая сзади. Раньше говорили только об амфисбенах змеях, да и то только как о мифологических персонажах, а теперь вот крыса.

— Как же она испражняется? Через какую голову?

— Может, по очереди?

Владислав Владимирович положил длиннющую раскрытую ладонь на стол.

— Хватит, Колпаков… Судя по тону вашего доклада, все вышесказанное — гарнир. Давайте теперь ваш кусок мяса.

Рыжий широко улыбнулся, показывая неодинаковые по длине, но одинаково белые зубы.

— Прикажете подавать?

9

Море, лагуна.

Над полоской песчаного побережья усыпанного полупустыми, почти пустыми и совершенно пустыми кафе, вздымается белая, местами украшенная пятнами горного мха, скала. Напоминающая борт гигантского лайнера севшего на мель в незапамятные времена. На его палубе, густо заросшей ботаническими чудесами, расположен (не стоит, не высится), а именно так как сказано выше, разноэтажный дворец, смесь стилей, мавританского — отсюда арки, и тириамского — огромное количество несимметрично расположенных ромбической формы окон, забранных белыми решетками.

Местные жители считают (их мнение не имеет никакого значения, но в данном случае, они правы), что во дворах этого дворцового комплекса есть несколько бассейнов и вертолетных площадок, атомная микроэлектростанция, золотой шар весом в сорок тысяч ри (мера веса), а владеет всем этим человек первые три имени которого произносить нельзя, а четвертое звучит Ага.

Само собой разумеется и побережье, и его жители, и жители прибрежных вод, и обитатели внутренних районов острова, и население столичного города Дьянбы, и все плантации тайно возделываемых культур, и открыто посещаемых не очень многочисленными туристами отели, принадлежат Аге. Вопрос о формах владения поднимать не имеет значения, ибо вопрос этот весьма сложен, а разрешение его никоим образом не продвинет развитие сюжета. Достаточно сказать, что Ага, кстати довольно образованный человек, знающий арабский, персидский, английский и урду, полновластный хозяин жизни островитян. Что–то среднее между султаном и тем, кто может стоять выше султана.