«Большой Сатурн» - [26]

Зампотех Морозов очень нужную тему поднял, затеял ревизию на немецких складах запчастей и в армейских ремонтно-восстановительных заводах. По его прикидкам ресурса техники нам до Крыма хватит, и там порезвиться тоже. А вот после Крыма – кирдык, встанем на прикол, надо будет движки на танках менять или капиталить. Вот он и гребёт по всем немецким сусекам движки, коробки передач, сцепления и прочую нужную мелочь и не мелочь. Вроде бы запасец образовывается нормальный, можно будет не один, а раза два нашу броню откапиталить.

А в тылах группы армий Клейста начиналась веселуха.

Ещё в госпитале в Орджо, когда убеждал Васильева, подкинул ему в числе других одну идею, можно сказать рационализаторское предложение.

30 ноября 1942 год. п. Малгобек, Ч-ИАССР, 58-я общевойсковая армия.

Приказ из разведуправления фронта до командира разведбата 176-я стрелковая дивизия добрался в 17–30. Было необходимо отправить на фронтовые сборы в Орджоникидзе 6 групп разведчиков каждая в составе – командир группы, два автоматчика, снайпер, помощник снайпера. На какое время забирают людей в приказе не сообщалось.

Комбат и так уже не помнил когда батальон был укомплектован по штату, постоянно надо было искать по полкам перспективных кадров. Но обычно все перспективные бойцы уже были прибраны продуманными командирами полковых разведрот. И чтобы не портить отношения, при переманивании кадров, приходилось крутиться и снабжать полковых разведчиков разными полезными ништяками. Можно конечно было просто приказать и умелый рукопашник или остроглазый следопыт уже на завтра прибудет к новому месту службу в дивизионную разведку. Но отношения с подчинёнными будут бесповоротно испорчены, лишатся доверия. Один раз даже чтоб забрать к себе уникума-снайпера, пришлось отдать начальнику полковой разведки трофейный средний БА SdKfz 247 Ausf А. Вот и недавно уговорил ротного отдать призёра областных соревнований по самбо. Самбист 22-х лет от роду, всю жизнь прожил на Дальнем Востоке. И пять лет отработал охотником в заготконторе. То есть – и следопыт и снайпер. Младший сержант, замкомандира группы, комсомолец. Идеальный разведчик. Уехал младший сержант Андрюха Апенькин в разведбат, а полковая разведка разжилась хоть и потрёпанным жизнью и бездорожьем, но вполне ещё живым мотоциклом BMW R-12.

Из разведотдела армии звонили, продублировали приказ, отдельно отметив, что отправить на сборы надо не абы кого, а действительно хороших бойцов. Майору хороших отдавать не хотелось. Но с тех пор как в штабе фронта появился полковник Васильев, курирующий разведку, комбат очень сильно зауважал своё вышестоящее командование. Раньше каких только дурных приказов не приходило с верху. Это ж додуматься надо разведчиков ставить в противотанковую оборону, и не в безвыходной ситуации, а когда есть время подготовиться и подумать. Почти год назад майор так потерял свой батальон, танки не пропустили, но от трёх сотен опытных разведчиков-диверсантов едва взвод остался, а сам майор на два месяца угодил в госпиталь.

Васильев наладил снабжение разведчиков, теперь снайперы не с обычными мосинками, а со специальной сборки снайперскими СВТ-40[88] на выходы ходят, в каждой группе появился облегчённый «Северок-бис»[89], начал подбрасывать американские БТР «Скаут» М3[90], запретил тыловикам изымать у разведчиков трофейную авто-мото-технику. Задачи ставились хоть и сложные, но разумные. Даже когда приходилось отправлять бойцов на верную смерть, было понятно что не дурь самодура будут исправлять своими жизнями.

В общем комбат высокое командование уважал, ценил заботу о батальоне, и беря пример с вышестоящих, так же относился и к своим подчинённым и нижестоящим подразделениям. Поэтому майор не стал хитрить, и в бортовой Bussing-NAG 500А[91] уходящий в Орджо, грузились действительно дельные бойцы.

1– 10 декабря 1942 год, около г. Орджоникидзе.

До бывшей турбазы в окрестностях Орджо, разведчики добрались глубокой ночью. Доложились дежурному по сборам. И завалились спать в уже на половину заполненном холодном бараке. Выспаться не удалось. Всю ночь прибывали и заселялись такие же как они группы. К утру в барак с двухъярусными койками набилось человек триста и от этого стало гораздо теплее.

Поспать дали аж до семи часов. Подъём. Зарядка-кросс на полчаса. Завтрак под навесами у летней кухни турбазы. И в 8–00, сформировав временные учебные взвода, всех развели по учебным классам, оборудованным где в бараках турбазы, а кое-где и в просторных ротных палатках.

Андрюха Апенькин, ростом вышел под метр-девяносто, имел суровую внешность сибиряка и отличался спокойным и ответственным характером. С малолетства он жил на два дома, зимой с родителями-учителями в Благовещенске, а как сойдёт снег – с дедом-лесником в тайге. Мать учитель физики привила ему если не любовь к точным наукам, то уважение к точности – точно привила. Отец учитель физкультуры, бывший циркач, занимался с Андрейкой спортом и пацан несмотря на голодные годы вырос здоровым богатырём. Отец матери, прапорщик Императорской армии, инвалид русско-японской войны, на которой оставил два пальца, слава Богу на левой руке, выйдя в отставку поступил на службу в корпус лесничих Лесного департамента Империи. В смутные годы Гражданской особо не активничал, иногда помогая укрыться-пропитаться партизанам и беженцам от передовой демократии американо-японских интервентов. За это новая власть и не подумала вспоминать его офицерское прошлое и оставила деда на прежней должности лесника. Каждое лето Андрюха проводил с дедом в тайге, научился стрелять лучше всех сверстников по кружку в Осоавиахиме и когда исполнилось 16-ть пошёл работать охотником в заготконтору. Числился передовиком, даже один раз получил награду в виде поездки в Москву на ВСХВ. В начале лета 41-го по комсомольской путёвке Андрей поехал поступать в Московский ЛесТех. Вышел 30 июня из поезда на Северном вокзале и в место института пошёл в ближайший военкомат. Красноармеец Апенькин оказался очень везучим, несмотря на свои габариты, он умудрялся почти не попадать в прицел к противнику. Однополчане шутили, что Андрей от пуль не прячется, а уворачивается от них. С осколками было сложнее. Два раза из-за них попадал в госпиталь. Один раз выходил из окружения под Вязьмой. Летом 42-го после очередного госпиталя, в новом полку на младшего сержанта Апенькина с медалью «За БЗ» обратил внимание начальник полковой разведки. И вот уже полгода Андрей служит в разведке. Дорос до заместителя командира группы. В последнем выходе не повезло, а может повезло, зависит от угла зрения. Группа вернулась в полном составе, но в строю остались только он, да радист. Остальных семерых, включая командира группы увезли в госпиталь. А сразу после этого перевод в разведбат дивизии. Назначение командиром группы. Группу пришлось формировать с нуля. Семь бойцов. Только сработались – отправляют на сборы и радиста с пулемётчиком пришлось почему-то оставить в батальоне. Теперь их пятеро. Снайпер – местный осетин Аслан Боев 30-ти лет, его второй номер – двадцатилетний узбек Данияр Кадыбеков, и два автоматчика казанский татарин Паша Батуханов и москвич, просто москвич Лев Моисеевич Сатановский – целиком и полностью в свои 25-ть оправдывающий внешностью своё имя и не оправдывающий национальность. Боксёр – тяжеловес Лёва габаритами даже не маленького Андрея превосходил.