Большой, маленький - [36]

Должно быть, это не он, а она потерялась. Он стал спускаться вниз по холму и двинулся по направлению к домику, минуя семейки грибов и красными и белыми шляпками, которые виднелись из мокрой травы. Маленькая круглая дверь с глазком и молоточком широко распахнулась, когда он подошел поближе и появилось маленькое, острое личико. Глаза подозрительно блестели, но на лице расплылась широкая улыбка.

— Извините, — сказал Смоки, — это лесной домик?

— Конечно, ответил человек и шире открыл дверь. — А вы Смоки Барнейбл?

— Да, — ответил Смоки и подумал, откуда он знает его.

— Не соблаговолите ли войти?

Смоки подумал, что если в домике соберется больше двух человек, то он будет переполнен. Он прошел мимо мистера Вуда, на котором красовался как будто ночной колпак, и тот протянул руку, приглашая Смоки войти в домик. Смоки никогда не видел такой длинной и узловатой руки.

— Очень мило с вашей стороны пригласить меня, — сказал Смоки и маленький человечек улыбнулся так широко, что Смоки не мог и подумать, что такое возможно. Его коричневое, как орех, лицо, наверное раскололось бы на две части от уха до уха, если бы он продолжал улыбаться.

Внутри домика было намного больше места, чем показалось ему вначале, или наоборот, меньше — он не мог бы точно сказать. По необъяснимой причине он почувствовал, как в нем поднимается волна смеха. В комнате стояли старые дедушкины часы, бюро с оловянными кружками и подсвечниками, высокая кровать с пуховой периной, покрытая лоскутным одеялом, простеганным так необычно, как ему не приходилось видеть раньше. Еще там был круглый полированный столик на шатких ножках и шкаф, который занимал большую часть комнаты. В комнате было трое удобно расположившихся людей: симпатичная женщина сидела на корточках перед печью, в деревянной колыбели лежал маленький ребенок, который агукал всякий раз, как женщина покачивала люльку, и старая, старая леди, которая сидела в углу, мерно покачиваясь, и быстро вязала длинный полосатый шарф. Все трое, конечно, заметили его появление, но делали вид, что не видят его.

— Садитесь, — протянул певуче мистер Вудс, — и расскажите нам, что с вами произошло.

Смоки охватил какой-то приятное удивление, которое буквально переполняло его, тоненький внутренний голос попытался возразить (с какой стати?), но тут же исчез, лопнул, как воздушный шарик, на который случайно наступили ногой.

— Ну, начал он, — мне кажется я сбился с тропинки, по которой мы шли с Дэйли Алис, но теперь я нашел вас и не знаю, что с ней.

— Хорошо, — сказал мистер Вудс. Он усадил Смоки за стол в кресло с высокой спиной и достал из серванта стопку расписанных голубыми цветами тарелок, которые он расставил по столу как колоду карт.

— Вам следует немного подкрепиться, — сказал он.

Как по команде женщина вынула их духовки лист противиня, на котором пеклась единственная ароматная плетеная булочка. Ее-то мистер Вудс и положил на тарелку Смоки, изучающе глядя на него. Булочка была не просто плетенкой — на ее поверхности полосками теста была выложена пятиконечная звезда, посыпанная сахаром. Смоки немного подождал, пока попадут еду другим, но булочка пахла так ароматно, что он поднес ее ко рту и съел в мгновение ока. На вкус она была так же восхитительна, как и на запах.

— Я только что женился, — сказал он и мистер Вудс кивнул. — Вы, наверное, знаете Алис Дринквотер.

— Да.

— Мы думаем, что будем счастливы вместе.

И да и нет.

— Что? — удивленно воскликнул Смоки.

— Что вы сказали, миссис Андерхил? Счастливы вместе?

— И да и нет, — повторила миссис Андерхил.

— Но как… — начал Смоки и вдруг невероятная печаль нахлынула на него.

— Все это — часть сказки, — сказала миссис Андерхил, — но не спрашивай меня, как это произошло.

— Это что-то особенное, — с вызовом сказал Смоки.

— Ну, ладно, — вмешался мистер Вудс, — ведь ты знаешь, что это не так.

Его лицо вытянулось и стало задумчивым. Он уложил свой подбородок в огромную ладонь, сложенную лодочкой, а длинными пальцами другой руки забарабанил по столу.

— Скажи нам, какой подарок она тебе подарила?

Это было очень несправедливо. Она отдала ему все. Всю себя. Почему она должна дарить ему еще какой-то подарок? Но как только он сказал это, он вспомнил, что в свадебную ночь она предложила ему настоящий подарок.

— Она отдала мне, — гордо сказал он, — свое детство, потому что у меня его не было. Она сказала мне, что я могу пользоваться им, когда захочу.

Мистер Вудс уставился на него.

— А она дала тебе портфель, чтобы положить его туда? — лукаво спросил он. Его жена, если это была она, кивнула при этих словах. Мистер Андерхил самодовольно качнулась в кресле. Даже ребенок агукнул с таким видом, что казалось, будто он ведет счет.

— Это не имеет значения, — сказал Смоки. С того времени, как он съел плетеную булочку, его настроение постоянно менялось и было похоже на постепенный переход от одного времени года к другому. Осенние слезы выступили на глазах.

— Это не имеет никакого значения. Я не мог принять подарок. Видите ли — это было трудно объяснить — когда она была маленькая, она верила. Вся семья верила. А я нет. Я думаю, они верят до сих пор. Теперь это просто безумие. Как я мог верить в это? Я бы хотел поверить в чудеса и увидеть их, но если со мной этого никогда не произошло, как я мог принять ее подарок?