Большой Кыш - [49]

Слюня проводил брата понимающим взглядом, глубоко вздохнул и отправился в «детскую».

Шли дни. Бу рос, как гриб после дождя.

— Бу! — уговаривал малыша папа Слюня. — Открывай скорее рот, будем есть чмоку! Очень вкусную и полезную!

— Очень липкую и тягучую. Нет. Ешь ее сам, — отрезал Бу.

— Конечно, буду есть. Но сначала поешь, пожалуйста, ты. Чего ты ждешь? Открывай двери маленькой хижинки, туда едет ложка, полная чмоки.

Слюня сделал попытку прорваться к приоткрытому рту Бу. но «дверца» тут же захлопнулась.

— Ладно, — сказал папа Слюня, — давай есть не просто так. а со смыслом.

— Как это? — заинтересовался Бу.

— Увидишь! Открой рот.

Бу чуть-чуть подумал, нет ли здесь подвоха, но рот открыл.

— Давай есть за хороших кышей. А за плохих ни за что не станем! Первую ложечку съедим за папу Хлюпу. Ведь он тебя так любит! — ласково предложил Слюня.

— Он меня не любит, он жадный, — воспротивится Бу.

— Не может быть! — изумился Слюня.

— Да-да, — топнул лапкой малыш. — Я его как-то попросил: папа Хлюпа, крикни червяком! А он ни в какую! Нет, говорит, червяки кричать не умеют.

— Папа прав. Кричать червяки не умеют. Зато едят с большим аппетитом. Давай съедим ложечку за Нукася, он хороший червяк. Умный и здоровый. Червяк-здоровяк.

— Не буду! Он скользкий!

— Ну уж какой есть. Тебя же никто не дразнит за то, что ты розовый и пушистый. И хвост у тебя розовый, и язык. А ну открой рот, я посмотрю, какой у тебя язык.

Бу послушно открыл рот.

— Хороший язык! — похвалил Слюня. Ложка чмоки протиснулась внутрь и была проглочена. — Но тоже скользкий.

— Это от твоей противной желудёвой чмоки! — рассердился Бу.

— Правильно, желудёвой. А жёлуди на чем растут?

— На дубе, — буркнул малыш.

— А под лучшим в мире Дубом кто живет? Кто каждое утро обнимает Дуб и ласково называет его «Мое Дерево»?

— Тука! — хихикнул Бу. — Ты мне про него рассказывал. Тука мне нравится.

— Так неужели ты не съешь ни ложки за хорошего Туку? — с укоризной покачал головой Слюня.

— Пол-ложки, — уперся Бу.

— Ладно, но другую половину ты съешь за Хнуся. Идет? Ведь под тем же Дубом находится и его хижинка, а они с Тукой большие друзья.

Бу кивнул и проглотил чмоку.

— А кто в Маленькой Тени самый старый и самый умный?

— Ась, — заулыбался Бу. — Он такой забывчивый. Все время забывает у нас интересные и вкусные вещи: красивые камешки, жареные каштаны, сушеную чернику, маленькие корзиночки, жилеточки и носочки — как раз на меня. А вчера он забыл дудочку!

— Вот видишь! Ну как за него не съесть ложечку чмоки?

— За Ася я съем две полные ложки с горкой, — решительно заявил Бу и широко распахнул рот.

— Ну и правильно! — похвалил малыша Слюня. — А теперь съедим ложечку за Сяпу.

Слюня был уверен, что здесь отказа не будет. Но он ошибся.

— Гамачок раньше был Сяпин?

— Нет, Бякин.

— А почему тогда я должен есть за Сяпу?

— Кроме гамачка у тебя есть гремелки, поилка, маленькие гульсии, которые сделал Сяпа. Он очень изобретательный.

— Сяпа дохлый и трусливый, — нахмурился Бу.

— Ужас какой! Что ты говоришь! — всплеснул лапками Слюня. — Никогда не говори слова «дохлый», это неприлично.

— А быть дохлым прилично? Прилично спотыкаться на каждом корешке и падать только головой вниз? Жилетки обо все рвать, ос бояться? Вот я ос не боюсь и падаю всегда на хвост.

— Это все, конечно, так… Но зато Сяпа умный и справедливый. Он хороший друг. Я его уважаю. Он очень правильный.

— Ладно уж, давай сюда свою чмоку. Ради тебя я положу ее за щеку, как бы за Сяпу, а уж проглочу за кого-нибудь получше. Не люблю правильных зануд.

Слюня вздохнул и подчинился. Букина щека сразу раздулась.

— Если я тебя верно понял, ты уважаешь кышей сильных и ловких? — продолжил Слюня. — А кто на нашем холме самый сильный и самый азартный? — Слюня хитро подмигнул кы- шонку, но Бу молчал, как будто в рот воды набрал, вернее, не воды, а чмоки. — Бибо! — подсказал Слюня. — Он все время гоняет по лесу на Сурке, хорошо плавает, дальше всех швыряет каштаны. И еще он — красивый!

Тут Слюня заметил, что щека у Бу больше не топорщится. Бу высоко оценил достоинства Бибо.

— А вот за Сурка мы есть не станем. Это вопрос принципиальный. — Слюня нарочно сказал это сердитым голосом — посмотреть, что будет. — Этот предатель женился и сбежал в Большую Тень.

— Папа Слюня, ты злой! — нахмурился малыш. — Сурок не сбежал, он отлучился. Ненадолго. И обязательно вернется, я знаю.

— Значит, ложку за Сурка? — поспешил уточнить Слюня.

— Сурок бо-о-ольшой, — размышлял Бу, — и в ложку надо класть мно-о-ого чмоки. Правильно?

— Правильно, — согласился Слюня и поспешил выполнить приказ главнокомандующего. Взглянув в миску, он вдруг обнаружил, что чмоки осталось совсем чуть-чуть, на донышке.

— Помнишь, Бу, как я тебе рассказывал на ночь леденящие душу истории про сыщика БЖ? — хриплым, страшным голосом сказал Слюня. — Про то, как он вывел на чистую воду колдуна Фармакока? Как поймал и перевоспитал пиявку-обжору? Как урезонил мошенника головастика, который прикидывался крокодильчиком и отнимал у проходящих мимо болота кышей желудевые лепешки? Про загадочный муравейник, в котором пропадали кышата, про термита-кышегрыза?