Большой космос - [8]

— Константин, — представился кот, чуть прищурившись.

— Инга. Ты, к-кажется, хотел рассказать мне о корабле, — произнесла Инга, пытаясь скрыть неожиданное волнение.

— Ну, так слушай, — кот свернулся в клубок у ног Инги. Он не шевелил губами, но голос — ровный и уверенный голос — возникал в голове у девушки. — В обычном пространстве скорость звездолёта ограничена скоростью света. Точнее даже не скоростью света, а некоторым пределом, после которого несущие конструкции звездолёта начинают критически деформироваться…

— Этот предел определяется по формуле две трети це умноженные на натуральный логарифм от лимита прочности композиционного материала, делённого на коэффициент осевой нагрузки, — с невозмутимым видом дополнила кота Инга.

Кот одобрительно фыркнул.

— Молодец, знаешь! И каким образом люди сумели преодолеть световой барьер?

— Они научились погружать звездолёты в гиперпространство, где светового барьера просто не существует!

— Двойка по физике, естествознанию и астронавигации, — буркнул кот. — Никакого такого «гиперпространства» просто не существует. «Гиперпространство» — это псевдонаучный термин, придуманный фантастами-профанами в конце прошлого тысячелетия и прижившийся среди обывателей.

— А где же мы сейчас находимся? — полушёпотом спросила кота Инга.

— Я же тебе с самого начала говорил, что не имею ни малейшего представления, где я нахожусь, — терпеливо объяснил Инге кот.

— Хорошо, а где тогда нахожусь я? Где находится наш корабль? Как вообще возможны сверхсветовые полёты?

— Надеюсь, ты знаешь, что наши тела состоят из атомов?

— Атомы состоят из протонов, нейтронов и электронных облаков, а те в свою очередь состоят из кварков, — ответила Инга.

— А некоторые кварки состоят из микрокварков, — продолжил кот, — однако это нас уже не касается. Интересующие нас взаимодействия происходят на уровне кварков. Вообще эти взаимодействия сами по себе очень интересны, благодаря ним формируется электронный спин и внутриатомное притяжение. Так вот, каждый кварк несёт в себе некоторый квазизаряд, который и определяет все гравитационные взаимодействия, начиная от притяжения материи и кончая образованием статичных ям в вакууме. А теперь представь себе, что будет, если обнулить этот квазизаряд.

— Не представляю, — честно призналась Инга, — но, полагаю, ничего хорошего…

Кот саркастически хмыкнул.

— Хотя бы вспомнила про антигравитацию… Но это ещё не самое важное свойство квазифизики. Помнишь, почему согласно теории Эйнштейна — Чеснокова скорость света является абсолютным пределом?

— Наша вселенная представляет собой большой пузырь, наполненный фотонами в состоянии покоя. Любой физический предмет при ускорении сталкивается с сопротивлением эфира Чеснокова, причём на больших скоростях энергия ускорения начинает полностью расходоваться на образование электронно-позитронных пар. Отсюда возникает приращение массы и, соответственно, предел скорости.

— Вот-вот. А если мы обнуляем квазизаряд звездолёта, что происходит? — кот подмигнул правым глазом.

— Исчезает внутреннее взаимодействие между кварками, и звездолёт превращается в мелкую пыль, — просто ответила Инга.

Кот озадаченно посмотрел на Ингу, потом улыбнулся.

— Вот именно поэтому квазизаряд не обнуляют, а просто изменяют его полярность. И корабль летит сквозь пространство, как неуловимый Летучий Голландец, со скоростью во много раз превышающей скорость света.

— Как Летучий Голландец, — произнесла Инга, и тут её прорвало. Инга почувствовала, что если она сейчас не выговорится, если не расскажет Константину всё от начала и до конца, то она никогда не сможет себе этого простить.

* * *

Инга сидела и молча смотрела в потолок. Рядом примостился полупрозрачный кот, меланхолично вылизывая шерсть.

— Вот так мы и летим, медленно умирая изнутри… — закончила Инга, и доверчиво заглянула в зелёные глаза. — Иногда мне хочется просто открыть шлюз и шагнуть туда, в неизвестность — так я устала. Знаешь, это так трудно — понимать, что я никогда уже не попаду на Землю.

— Земля… — мечтательно произнёс кот. — А почему, ты собственно, так рвёшься туда?

— Мне тесно оставаться в четырёх стенах, здесь я постоянно испытываю какое-то давление.

— А почему именно на Землю? Чего ты ждёшь от Земли?

— На Земле я смогу выйти замуж. На Земле я расширю возможности своего разума, имплантировав к себе в мозг компьютер.

— Это опасно, — неожиданно серьёзно произнёс кот.

— Это ты про «замуж»?

— Это я про компьютер. Нейрооперации до сих пор сложны, только один из пяти пациентов после имплантации сохраняет свою индивидуальность.

— Ладно, — согласилась Инга. — Тогда остаётся пункт «замуж».

— Тогда вам действительно стоит вернуться на Землю.

— Ты меня совсем не слушал, — Инга швырнула в кота подушку, от которой тот ловко увернулся. — Когда произошла катастрофа, нам пришлось заглушить основной реактор. Но внутри до сих пор идёт синтез. Пока мы в гипере, это безопасно. Но стоит нам выйти из него — реактор тут же рванёт.

— Чушь, — поморщился Константин, и у Инги спёрло в груди. — Квазизаряд никоим образом не влияет на сам процесс водородного синтеза. Худшее, что с вами может случиться — кратковременная перегрузка от трёх до пяти же… Думаю, это не смертельно…