Большой футбол - [2]
Известный обувщик киевлянин Орлов, обшивший не одно поколение выдающихся футболистов, недавно рассказывал:
— Вы знаете, Андрей Петрович, ну прямо хоть из шевро бутсы шей. Кому ни сошью — все тяжелы и тяжелы. У Сальникова, говорят, бутсы — пух!
Не меньше, чем бутсы, за прошедшие сорок лет изменился и сам футбол.
Интересно, что он изменился даже на слух.
Закройте, сидя на трибунах, глаза, и вы подолгу не будете слышать игры.
Сорок лет назад за сотни метров от стадиона вы услышали бы характерные звуки ударов по мячу: бум! бум! бум! Это были отстрельные удары защитных линий, «пушечные» удары форвардов.
Многоходовые комбинации, короткие и средние передачи пришли на смену пушечному ударному футболу.
Надобность в увесистых доспехах — в скрумовских бутсах — отпала.
В то время как я размышляю по этому поводу, держа бутсы Сальникова в руке, начальник команды Николай Старостин в шутливом тоне спрашивает:
— А как ты думаешь, годится такая тапочка для денисовского удара?
Да, знаменитый денисовский удар помнят все ветераны московского футбола.
В 1918 году Михаил Денисов, игравший за сборную Москвы против сборной Петрограда, выстрелил по воротам противника с сорока метров. Многие даже утверждали, что он бил из центрового круга.
Вратарь в броске пытался отбить мяч, но кожаный снаряд со страшной силой влетел в нижний угол ворот.
Неповторимый удар! Он вызвал бурю ликования на трибунах. Вскуражил москвичей, ошеломил петроградцев. Матч закончился со счетом 9: 1 в пользу Москвы!
А ведь Петроград тогда считался гегемоном русского футбола!
Николай, вспоминая денисовский удар, явно подзадоривает Сергея Сальникова. В тон брату я отвечаю:
— Любой бутсой можно сделать сильный удар, но сейчас нападающие не очень часто бьют по воротам с дальних позиций.
— Плотно держат, Андрей Петрович, трудно найти момент для удара, — возражает Сальников.
— Дерзай! — шутливо-грозно кричит Николай, провожая на поле Сальникова.
В этот раз Сергей больше обычного бил по воротам и действительно с дальней дистанции забил прекрасным ударом гол.
После матча он, посмеиваясь, сказал нам:
— А тапочки-то бьют!
Я был доволен: пример далекого прошлого иногда полезно вспомнить.
Полезно вспомнить... Да если бы я и захотел, не мог бы не помнить того, что стало неотъемлемой частью моей жизни. Я говорю о спорте, о футболе, о большом футболе. Может быть, и вам, мои дорогие друзья, спортсмены и болельщики, интересно будет послушать меня. Тогда давайте вместе отправимся в прошлое...
II. ДОМИК НА КАМЕР-КОЛЛЕЖСКОМ ВАЛУ
Братья Старостины-старшие и братья Старостины-младшие. — Охота пуще неволи. — «Осрамили, голоштанники!» — «Спортивная Цусима». — Патриаршие пруды. — Гибель Королева. — «Дикие». — Литой мяч. —Искусство требует жертв.
Маленький домик на пресненском Камер-Коллежском валу в Грузинах был построен Московским обществом охоты для своих служащих — егерей-окладчиков братьев Дмитрия Ивановича и Петра Ивановича Старостиных.
У Дмитрия Ивановича семья из трех ртов: сам, жена Аграфена Никифоровна и сын Иван.
У Петра Ивановича целая «облава»: жена Александра Степановна и шестеро детей — Николай, Александр, Андрей, Петр, Клавдия и Вера. Петр Иванович — мой отец. Дядя Митя и отец занимают дом пополам: по две комнаты отдельно, а столовая вместе.
Дядя Митя консерватор. Он с гордостью сообщает, что работает в Московском обществе охоты имени императора Александра II.
Отец либерал: он громит царизм за процесс Бейлиса, за Ленские расстрелы, за бездарных министров и пьяного жулика Распутина.
Но ни дядя Митя, ни отец не политики. Поговорят,- поспорят, поругаются, да тем дело и кончится. Правда, дядя Митя, не любивший Керенского, в период Временного правительства сочинял на «главковерха» даже сатирические стишки.
Главной темой разговоров в нашем доме была охота. Дядя и отец были изумительными рассказчиками. В особенности дядя Митя. Он вел рассказ в лицах, подражая людям, зверям, рисуя пейзажи русской природы, захватывая слушателей картинами борьбы, погони... Здесь было все: схватка с бешеным волком и замерзающие от лютого мороза люди, удар топором по разъяренному медведю и блуждание в Брянских и Тамбовских лесах, стоверстное преследование на лыжах стаи волков... Летом темы рассказов менялись. Пойнтеры кофейно-пегие, черно-пегие, сеттеры-ирландцы, гордоны, лавераки были предметами горячих обсуждений. Натаска собак проводилась в деревне. Отец снимал дом художника Кардовского в деревне Вашутино или останавливался у тестя в соседней деревне Погост.
Иногда он брал кого-нибудь из нас с собой на болото. Но проходить за ним весь день было невозможно. И он и дядя Митя были исключительно выносливые люди. Рослые здоровяки, совершенно не употреблявшие алкогольных напитков, они даже среди охотников отличались своей выносливостью.
Двадцать-тридцать километров в день по лесам или болотам отмахать для них было обычным делом. Они никогда не говорили «устали, как собаки». Они говорили: «Собаки устали, пошли домой!»
Всероссийские испытания охотничьих собак были генеральным смотром работы егерей за летний период.
Волнений в эти дни в доме было не меньше, чем в более поздние времена, когда нам, четырем братьям, предстояло выступать в каком-либо особо ответственном матче. Дядя Митя и отец были неоднократными победителями на испытаниях.
Имя автора этой книги – Андрея Петровича Старостина (1906—1987) – хорошо известно отечественным футбольным болельщикам, ведь именно он являлся организатором и игроком первых московских команд на заре развития фтбола в нашей стране.«На протяжении многих десятилетий, связывающих меня с футболом, я неисчислимое количество раз пытался ответить на вопрос: в чем же притягательность этого кожаного кудесника – футбольного мяча? Увы, сколько-нибудь убедительного ответа так и не находил. И сейчас не знаю, в чем его магнетизм...».
Начав играть в первых командах Москвы в 1920-е годы, пробыв почти три четверти века в футболе в разном качестве, А.П. Старостин в книге «Флагман футбола» вспоминает весь свой жизненный путь. «Первое поколение сборной России формировалось, когда отечественный футбол находился в младенческом возрасте. Готовность отдать все силы в честной спортивной схватке за победу была душевным базисом, на котором возводилась надстройка технико-тактических умений игроков того времени. Никаких тренеров и в помине не было.
Автор книги, Андрей Петрович Старостин, прошел долгий путь в спорте: начав играть в 20-е годы в «диких» командах, он стал организатором и игроком первых московских команд, был участником или свидетелем многих исторических матчей вплоть до последнего чемпионата мира в Мексике. Ему есть о чем вспомнить, с чем поделиться с читателем. На страницах своей книги он рассказывает о развитии футбола в нашей стране, зарождении московских команд, о примечательных чертах нашего футбола, его победах и поражениях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.