Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников - [49]

Криста пропустила эго замечание Хаузера мимо ушей, отказалась от сигареты, которую он ей предложил. Хаузер заказал бармену двойное виски — «из лучшего, что у вас есть».

— Мистер Хартнел скоро уедет, — сказал Хаузер. — Я полагаю, в понедельник он уже прилетит в Нью-Йорк… Вы будете тогда свободны?

— Что вы имеете в виду? — спросила Криста настороженно.

— Н-ну… — пояснил Хаузер, — я человек деловой. Могу вам предоставить выгодную работенку. А что касается другой, так сказать, частной линии, то я бы смог…

— Работенку? — переспросила Криста.

— Да, — сказал Хаузер и осклабился, — насчет оплаты можете быть уверены, что она превзойдет ваши самые смелые ожидания: десять тысяч наличными при заключении договора и восемь тысяч чистенькими ежемесячно, для начала с гарантией на полгода. Ну как, идет?

Кристу это предложение взволновало, но она виду не подала, а деловито спросила:

— А какую услугу я должна вам оказать?

— Я делаю иллюстрированный журнал, — ответил Хаузер. — Думаю, что вы могли бы написать для меня фактографический очерк: «Погоня за старой картиной» или что-нибудь в этом роде… Естественно, со всеми подробностями — как, где и что было найдено, и так далее…

— И вы это опубликуете? — удивленно спросила Криста.

Хаузер рассмеялся.

— Н-ну, — сказал он, — я думал больше о том, чтобы использовать это как информационный материал, только для себя лично и… строго секретно — понимаете?

— Да, — сказала Криста, — я вас понимаю. И надо полагать, я должна буду, — конечно же, для вас лично и строго секретно — разузнать также все о происхождении микрофильма и соответственно доложить все это вам.

Хаузер, бросив взгляд на дверь, резко повернулся к Кристе. От его улыбки не осталось и следа, он весь напрягся, как гончая перед прыжком.

— Точно! — сказал он очень тихо, но внятно. — И за это вы получите поощрение, размер которого вы сами определите — хорошее предложение?

— Я подумаю, — ответила Криста. Она увидела Хартнела, который, выйдя из лифта, пересек холл и направлялся к ним.

— Ну, как дела, Хартнел? — улыбаясь, спросил Хаузер. — Можем мы закончить сейчас наше дельце? Я со своей стороны уже кое-что прихватил.

Он похлопал по портфелю, стоявшему под стулом, и уставился на Хартнела, ожидая, как тот на это отреагирует.

Хартнел, даже не глянув на портфель, спокойно ответил:

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Хаузер, что вы еще раз пришли сюда; весьма благодарен вам за это. Кстати, я узнал, что для определенных людей и учреждений в США вы особо доверенное лицо. Вообще я теперь в курсе некоторых дел.

— Отлично, — сказал Хаузер нетерпеливо, — давайте сразу же займемся делом, я тороплюсь!

— Знаю, — ответил Хартнел, — и поэтому весьма огорчен, что должен буду несколько наскучить вам своими делами.

Хартнел попросил бармена принести виски, затем, посерьезнев и собравшись с мыслями, что не ускользнуло от внимательной Кристы и обрадовало ее, сказал:

— Как вы знаете, мистер Хаузер, я приехал сюда по делу о наследстве. Я должен получить доказательства, что наш клиент, некий мистер Зелигман, имеет основания претендовать на наследство своего умершего дяди. Первоначально это выглядело так, что я смог бы получить упомянутое доказательство, если бы мне удалось разыскать одну пропавшую картину. Поиски ее теперь излишни в той мере, в какой это касается доказательства притязаний на наследство; оно может быть получено и без того, поэтому я немедленно прекращаю розыски в этом направлении. Короче говоря, старая картина не нужна. Мистер Зелигман и без нее вправе претендовать на наследство своего дяди. У меня и у моих уполномоченных нет больше повода заботиться о вещах, которые нас не касаются. Я надеюсь, мистер Хаузер, что это сообщение принесет вам и вашим друзьям удовлетворение и успокоит вас.

— Да-да, конечно, — сказал Хаузер в некотором замешательстве, как это показалось Кристе. — Но мне хотелось бы…

— Прошу прощения, — прервал его Хартнел весьма вежливо, но очень твердо, — оставим на некоторое время в стороне ваши желания, господин Хаузер. Я вынужден прежде, чем мы сможем вступить в деловые переговоры, точно обрисовать вам ситуацию, с тем чтобы но возникло никаких недоразумений в дальнейшем. И поэтому весьма важно также, что здесь присутствует моя ассистентка и, как я надеюсь, внимательно слушает. Поскольку мы не будем заключать письменных соглашений и не ведем протокол, нужно, чтобы по крайней мере присутствовал беспристрастный свидетель. Вы согласны?

Хаузер выразил согласие кивком головы, но было видно, что это согласие дается ему нелегко.

— Мне не требуется, как я уже сказал, больше никаких новых доказательств, чтобы уладить дело о наследстве, — продолжал Хартнел. — Мне не нужна подробная информация, документы и прочее, что обнаружено в ходе расследования и используется сейчас лишь для дальнейших поисков картины. Поэтому я могу вручить все это вам, если вы сами еще не завладели этими материалами…

Хартнел откашлялся, подавив душивший его смех, но Хаузер, ничуть не задетый, решив воспользоваться неожиданным предложением, сказал:

— Если вам вещь больше не нужна и вы готовы ее отдать, так давайте закончим дело без промедления: баш на баш!